Делай, что хочешь - Елена Иваницкая Страница 11

– Сам скажи, – подхватил старик, – или не говори, а вспомни, не приходилось ли тебе гораздо больше раскаиваться, когда ты делал что-то такое, чего вовсе не хотел?

Незаметно для себя я слишком серьезно втягивался в разговор.

– Согласен, так бывает. И не хочешь, и не нужно, и мог отказаться … Потом злишься на себя: зачем я это сделал? Но если всякий будет делать только то, что хочет, никто не станет выполнять неприятное и тяжелое. Необходимое, но такое, чего никому не хочется.

С моей стороны довод был фальшивый, но только с моей.

– Это что ж за такое за необходимое дело, которое никто не хочет делать? – напоказ удивился мой оппонент и даже руками развел. – Такого не бывает. Ну, например?

Я почувствовал досаду, но тут же ее понял и решил говорить откровенно:

– Вы ловко меня поймали. Что бы я ни назвал, это будет пример того, чего я сам не хочу и боюсь. Такие примеры приводить неприятно. Но если бы Марта или Юджина сказали, что им на кордон не хочется? Или вы опять скажете, что такого быть не может?

– Кто живет по принципу «делай что хочешь», в своих желаниях и нежеланиях разбирается. На кордон всем нам хочется по очень серьезной причине: чтоб нас тут всех не зарезали. Если не хочется, значит, тоже есть серьезная причина – беспокойство какое-то страшное, мало ли что еще, лихорадка начинается… Не нужно такому человеку в дозор, толку от него там не будет, пусть дома посидит… – Вдруг он посмотрел мне прямо в глаза ясно и весело – И чего ты, Алекс, мне выкаешь, как чужой. Говори просто: ты, Старый Медведь!

– А ты знаешь, Старый Медведь… – со смехом сказал я, – есть такая книга, где тебя опередили. Там описана счастливая Телемская обитель. В уставе телемитов значилась только одна статья: “Делай что хочешь”.

Герти услышала и тоже засмеялась.

– Знаю, “Гаргантюа и Пантагрюэль”, – улыбнулся старик. – Врать не буду, только это место и прочитал. Очень понравилось.

– Вот как?

– Делай что хочешь, – это да. И без меня умные люди об этом думали. Еще там правильно про стены: где спереди и сзади глухие стены, там и зависть, и ропот, и взаимные козни. Потом еще объясняется, что такое стены.

Он прикрыл глаза и произнес, как стихотворение:

– Когда люди порабощены низким насилием, они направляют все свое благородное рвение на сокрушение рабства, ибо мы всегда стремимся к тому, что запрещено, и жаждем того, в чем нам отказывают.

Помолчали. Герти смотрела торжествующе.

– Но! – он почему-то постучал по стакану. – Какому строителю понравится, что стены обозначают насилие. Вот и мне не понравилось. И потом. То есть главное. Телемиты могли делать, что хотят, а ничего не делали. Наряжались, выпивали, играли в мяч, охотились с ловчими птицами. Вот и все, про что сказано. Отдохнуть вот так, за игрой и со стаканчиком – понимаю, приятно, но чтобы отдохнуть, надо поработать. А за них работали другие. Не бывает, чтоб одни работали, а другие делали, что хотят.

– По-моему, именно так и бывает.

– Нет-нет-нет, – заторопилась Герти. – Такого противопоставления и быть не может. Если люди находятся в полной зависимости от других, как телемиты от своих работников, они не могут делать, что хочется. Им придется городить стены, то есть гарантии, что работники и дальше будут их обслуживать. И потом: всю жизнь выпивать да в мяч играть – это приговор на каторгу, а не исполнение желаний.

Да, обдумывали они вопрос давно и всестороннее, но тут у них явно было слабое место.

– Люди вовсе не хотят трудиться. Недаром у всех народов существует мечта о счастливой стране бездельников, где реки текут вином и медом, а на деревьях пироги растут.

– Это мечта замученного человека, а не бездельника, – как-то грустно сказал старик. – Она тогда и возникает, когда люди через силу делают то, чего не хотят. А на самом деле принцип у нас не один. Их три и все три главные. Первый: делай что хочешь. Второй: чего не хочешь, не делай. Третий: понимай свои желания.

– Но как же воспитывать детей на таких принципах? А если ребенок захочет луну с неба?

– Хороший пример! – разулыбался старик. – И я хотел луну. Получил подзатыльник. Так до сих пор и стоит красная луна над колодцем, я реву, тетка меня стукнула и унимает. Все три мои красотки тоже хотели луну. Получили. Но другим способом. Правда, котенок?

Герти закивала и очень доверчиво, даже жаль ее стало, принялась рассказывать, перевоплощаясь в ребенка.

– Мы гуляли по набережной. Это в столице. Луна была… прямо, голубая. Почему-то я на нее засмотрелась, хотя и фонари, и толпа, и музыка. Вот, говорю, какая луна. Юна взяла меня на руки и спрашивает: «Хочешь луну?» Я кричу: «Да, да!» Тогда мы спустились к морю – знаете, уже за поворотом, где не так светло и шумно. К самым ступенькам – лунная дорожка. Марта рассказала сказку про небесного оленя. Серебряные рожки, золотые ножки! Я сразу будто увидела этого оленя, но потребовала: «А как взаправду?» Тогда Юна сказала, чтобы я внимательно посмотрела и запомнила, какая сейчас луна круглая, потому что она будет становиться тоньше и тоньше, потом совсем исчезнет, но опять появится. А почему так бывает, они дома покажут. И показала. Свечка обозначала солнце, апельсины – луну и землю. А потом я эти апельсины съела.

Взвились веселые крики: Карло стоял на ступеньках с аккордеоном. Грянула плясовая. Что это? Ах да, «Юноша знатный на севере был». Подхватили, запели. Несколько пар вышли танцевать. К ним присоединялись новые. Здесь на границе танцевали так: девушка придерживала юношу за пояс, он ее за плечи, и они дружно отбивали подметки о кирпичную мостовую. Расходились, притопывая, опять сходились и обнимались.

– Старый Медведь, чего сидишь, спляши с дочкой! – заорал кто-то.

– Вдаль уводят мои дороги! – радостно горланила площадь. – Беда стоит на моем пороге!