Дневник Бриджит Джонс - Хелен Филдинг Страница 11

Добралась до офиса и обнаружила, что Перпетуя получила букет цветов размером с овцу, и он стоит у неё на столе.

– Ну, Бриджит! – рявкнула она так, чтобы всем было слышно. – Сколько ты получила «валентинок»?

– За-ткнис-с-с-с-сь.

– Да ладно! Сколько?

Мне показалось, что сейчас она схватит меня за ухо и начнет его выкручивать или проделает ещё что-нибудь в этом роде.

– Все это нелепо и бессмысленно. Чисто коммерческое предприятие.

– Я знала, что ты ничего не получишь, – заявила Перпетуя.

И тут только я заметила, что Даниел слушает нас с другого конца комнаты и смеется.

* * *

15 февраля, среда

Неожиданный сюрприз. Уже выходила из квартиры на работу, когда заметила на столе розовый конверт – очевидно, запоздавшая «валентинка», – на котором значилось: «Сумрачной прелестнице». На секунду я разволновалась, вообразив, что это для меня, и неожиданно представив себя темным и загадочным объектом желания всех мужчин на улице. Но потом я вспомнила проклятую Ванессу, её темные волосы и изящную короткую стрижку.

21:00. Только что вернулась, и открытка ещё лежит. 22:00. Все ещё лежит.

23:00. Невероятно. Открытка до сих пор там. Может, Ванесса ещё не пришла?

* * *

16 февраля, четверг

124 фунта (потеря веса благодаря беготне по лестнице), порций алкоголя – 0 (отлично), сигарет – 5 (отлично), калорий – 2452 (не оч. хор.), походов вниз с целью проверить наличие розового конверта – 18 (плохо с психологической точки зрения, но оч. хор. физкультурное упражнение).

Открытка все ещё там! Ясно – это все равно что взять последнюю конфету из коробки или съесть последний кусок торта. Мы обе слишком хорошо воспитаны, чтобы вскрыть конверт.

* * *

17 февраля, пятница

124 фунта, порций алкоголя – 1 (оч. хор.), сигарет – 2 (оч. хор.), калорий – 3241 (плохо, но они сгорели, пока я носилась вверх-вниз по лестнице), проверок наличия открытки – 12 (одержимость).

9:00. Открытка до сих пор на столе. 21:00. Все ещё лежит.

21:30. Так и лежит. Терпеть дальше я уже не могла. По аппетитным запахам, исходящим из квартиры Ванессы, я догадалась, что она дома, и постучала.

– Это, должно быть, тебе, – я протянула ей конверт, как только она открыла дверь.

– Ой, а я думала, что это тебе, – отозвалась Ванесса.

– Так давай откроем? – предложила я.

– О'кэй.

Я отдала ей конверт, она с хихиканьем вернула его мне. Я снова протянула его ей. Обожаю женщин!

– Давай, – подбодрила я Ванессу, и она вскрыла конверт кухонным ножом, который держала в руках. Там обнаружилась довольно красивая открытка – как будто её покупали в художественной галерее.

У Ванессы вытянулось лицо.

– Мне это ни о чем не говорит, – сообщила она, возвращая мне открытку.

Надпись гласила: «Продукт нелепого и бессмысленного коммерческого предприятия – для моей дорогой фригидной коровы».

От неожиданности я взвизгнула.

22:00. Только что позвонила Шерон и изложила ей все. Она сказала, что я не должна терять голову из-за дешевой открытки, а должна дать отставку Даниелу, потому что он не очень положительный человек и ничего хорошего из этого не выйдет.

Позвонила Тому, чтобы узнать его мнение, в особенности по поводу того, стоит ли мне позвонить Даниелу на выходных.

– Не-е-е-е-ет! – завопил Том.

Он задал мне кучу вопросов-тестов – например, как Даниел вел себя последние несколько дней, когда, послав открытку, не получил от меня никакого ответа. Я сообщила, что мне показалось, будто он держался кокетливее, чем обычно. Директива Тома: подождать до следующей недели и оставаться в стороне.

* * *

18 февраля, суббота

126 фунтов, порций алкоголя – 6, сигарет – 6, калорий 2746, угаданных чисел в лотерейном билете – 2 (оч. хор.).

Наконец я поняла суть маминой и папиной проблемы. Я уже начала подозревать, что события развиваются по сценарию, основанному на постпортугальских настроениях и сильно осложненному Днем святого Валентина. Я всерьез опасалась, что открою «Санди пипл» и обнаружу там фотографию, на которой мама, щеголяя высветленными локонами и обтягивающей кофтой леопардовой расцветки, сидит на диване с неким парнем в застиранных джинсах по имени Гонсалес и объясняет, что, если ты действительно любишь человека, сорокашестилетняя разница в возрасте не имеет значения.

Сегодня она попросила меня пообедать с ней в кафетерии универмага «Дикенс и Джонс», и я спросила прямо в лоб, есть ли у неё кто-то.

– Нет. Никого у меня нет, – ответила она, уставившись вдаль смелым и меланхоличным взглядом, который, я могу поклясться, она слизала у принцессы Дианы.

– Ну и почему же тогда ты так жестоко поступаешь с папой? – поинтересовалась я.

– Дорогая, все дело лишь в том, что, когда твой отец ушел на пенсию, я осознала, что потратила тридцать пять лет без отдыха на то, чтобы содержать в порядке его дом, растить его детей…

– Мы с Джеми и твои дети тоже, – обиженно вставила я.

– …и его-то работа закончилась, а моя все продолжалась, и в точности то же самое я чувствовала и раньше, когда вы были маленькими и наступали выходные. У человека всего одна жизнь. Я просто приняла решение изменить ситуацию и провести остаток жизни в заботах о себе самой, для разнообразия.

Идя платить в кассу, я обдумывала мамины слова и старалась, как феминистка, понять мамину точку зрения. И тут мой взгляд упал на высокого мужчину представительного вида, с седыми волосами, в кожаном пиджаке европейского стиля, с кейсом в руках, таким, какие обычно носят джентльмены. Он заглядывал в кафе, постукивая по наручным часам и вопросительно поднимая брови. Я быстро обернулась и успела увидеть, как мама артикулирует: «Подожди минутку» – и виновато кивает в мою сторону.

В тот момент я не стала ничего говорить маме, просто попрощалась и ушла, а затем потихоньку вернулась и стала следить за ней, дабы удостовериться в том, что я ничего не нафантазировала. Так и есть, через какое-то время я увидела, как мама бродит по парфюмерному отделу в компании с высоким красавцем, брызгает все что попало на запястья, подносит их ему к носу и кокетливо смеется.

Вернулась домой и услышала на автоответчике послание от моего брата Джеми. Сразу же перезвонила ему и все рассказала.

– Ради бога, Бридж, – расхохотался он. – Ты так повернута на сексе, что если увидишь, как мама принимает причастие, то решишь, что она заигрывает с викарием. Ты получила в этом году хоть одну открытку?