Смешные и печальные истории из жизни любителей ружейной охоты и ужения рыбы - А. Можаров Страница 11

Книгу Смешные и печальные истории из жизни любителей ружейной охоты и ужения рыбы - А. Можаров читаем онлайн бесплатно полную версию! Чтобы начать читать не надо регистрации. Напомним, что читать онлайн вы можете не только на компьютере, но и на андроид (Android), iPhone и iPad. Приятного чтения!

Смешные и печальные истории из жизни любителей ружейной охоты и ужения рыбы - А. Можаров читать онлайн бесплатно

Смешные и печальные истории из жизни любителей ружейной охоты и ужения рыбы - А. Можаров - читать книгу онлайн бесплатно, автор А. Можаров

Давно ли брат наблюдал за мной, я не знал. Не услышал, как он подошел и поэтому вздрогнул от его слов.

— Не нравится?

— Да нет, нормально. Только не пойму, почему никто не рисует так, чтобы было похоже. То есть, оно и так похоже, конечно. Но я имею в виду, что можно бы каждую деталь выписать так аккуратно, что поглядишь и скажешь: — Класс! Как на фотографии!

— Да можно и так, только я же не чеснок на подоконнике рисую, а свое настроение. Чесноку окна — это образ. Мне бы хотелось, чтобы зритель посмотрел и увидел не окно, а то, что здесь не нарисовано — последний апрельский снег за окном, мокрое весеннее утро, которое навевает еще большую грусть, чем осеннее. Вот, ты можешь сказать, как нарисовать запах дождя?

— Любите вы, художники, помудрить. Если ты хочешь, чтобы увидели талый снег, так и нарисуй снег. И все дела. А то придумали аргумент «я так вижу» и козыряют им по любому поводу. А кому нужно такое художество, если кроме одного автора никто ничего подобного не видит? Никому. Ты уже позавтракал? — закончил брат разговор так, чтобы последнее слово осталось за ним.

— Нет еще, — ответил я, пожимая плечами, — Самовар горячий.

— Пойду в курятник яичек соберу. Глазунью пожарим, — произнес брат, зябко пожимая плечами и, уже выходя на холод, добавил: — Не забыл? Сегодня на тягу.

Не забыл ли я про тягу?! Скорее я забуду про все праздники на свете, но только не про этот.

Вопреки всяким правилам и законам мы развесили свои ружья на стене, над огромным деревянным диваном, обитым толстой коричневой кожей. Между ними красовался завитый в кольцо прозеленевший медный рог, а над ним были прибиты подобранные летом в черничнике гигантские лосиные рога. Дом когда-то принадлежал набожному купцу. В цокольном этаже тот содержал магазин, где торговал христианскими книгами, иконками, свечками, солью, спичками и керосином. Дом переходил от владельца к владельцу и в конце концов мы с братом его купили. Последний хозяин сделал из магазина мастерскую и, съезжая, бросил в ней весь ржавый слесарный инструмент. Унаследовали мы и огромный диван, поскольку в квартире, которую он получил в городе, диван просто не поместился бы. Когда стали обживаться в доме со скрипучей лестницей и раздвижными застекленными дверьми в залу, первым делом изучили те столы, полки, шкафы и углы в мастерской, которые были забиты, Бог знает чем. Меня при влек чердак, где иконы, старые журналы «Нива» и религиозные книги лежали стопками по бревнам перекрытия и кучей в кованом сундучке. Я спускал все это сверху и расставлял по ажурным этажеркам, а брат с неменьшим энтузиазмом таскал в комнаты снизу железки и нет-нет восклицал радостно:

— Пылесос! Механический пылесос, честное слово! А это утюг угольный. Гляди! Гладить можно, если почистить!

Так он и обнаружил среди худых самоваров, гигантских ржавых безменов и маслянистых керосиновых ламп заляпанный краской охотничий рог. Чистили мы его речным песком по очереди и довели до изумительного золотого блеска, по крайней мере, местами.

Весь день я провалялся на диване, листая «Ниву» и поглядывая изредка на наш «арсенал». Часы в коричневом застекленном футляре шипели и рассыпали по дому серебряный звон, не спеша отсчитывая время, оставшееся до вечерней охоты. Бес спал у меня в ногах, свернувшись калачиком и спрятав нос в широкие передние лапы. За окном моросило и хмурилось, и даже в комнатах пахло дождем.

— Погодка-прелесть! — радостно потирая руки и поглядывая в окно на бесконечную серую пелену неба, сам себе сказал брат, когда часы с горем пополам прозвенели восемь раз свою несложную мелодию.

— Пора. Скоро смеркаться станет.

На улице Бес мигом вывозился в грязи и, готовый идти во все стороны одновременно, натянул поводок. Вырывая мне руку из плеча, он самозабвенно, с хрипом тянул то к забору, то к обочине. Резко останавливался и внимательно смотрел, не отстал ли брат. А он конечно же отставал и шел немного сзади, держа за проволочную ручку скрипучую керосиновую лампу.

Смеркалось, когда мы встали в вербах, усыпанных крепкими шелковистыми султанчиками. Сзади нас голые сиротливые осины и черные ели спускались в бездонный овраг и тонули там в рыхлом сыром снегу. На поляне снег уже сошел, и примятая прошлогодняя трава пряно пахла дождем. Мы встали спиной друг к другу. Бес понял, что уже пришли на место, и пытался сесть, но всякий раз, как его хвостик касался мокрой земли, он поднимался и пересаживался.

— Люблю я это, — неожиданно произнес вполголоса брат.

— Что, Это? — спросил я, понимая, что ему хочется высказаться.

— Вот это все! — быстро ответил брат, словно ждал, что я переспрошу, а я почувствовал, как он повел головой, показывая «это все». — Апрельский вечер, голые еще деревья. Видишь, как они дрожат? Не по-зимнему, потому что соки их уже напитали.

— «На бледно-голубой эмали, какая мыслима в апреле, березы ветки поднимали и незаметно вечерели», — вспомнил я из Мандельштама.

— Красиво, — отозвался брат. — Но я не о таком апреле говорю. Я вот этот апрель люблю. Чтобы пасмурно было, чтобы промерзнуть и продрогнуть, чтобы дождик шел, чтобы ватник мой намок, отяжелел и набух от влаги небесной, чтобы пальцем по стволу проведешь, а на нем след остался, потому что ствол весь тонкой росой покрыт. А дома скинешь грязные сапоги, сбросишь красные от глины штаны и сидишь в одних трусах с папироской и пьешь чай горячий. Сидишь, врешь кому-нибудь про свои охотничьи подвиги или слушаешь с удовольствием, как кто-нибудь из друзей врет. А то еще в бане…

— Тс-с, тс-с, — послышалось от вершин дальних берез, и брат оборвал себя на полуслове.

Судя по приближающемуся посвисту, птица налетала с его стороны.

Неповторимое вальдшнепиное циканье становилось все ближе и ближе. Я услышал, как брат вскинул ружье и нежно щелкнул предохранителем. Сейчас он выстрелит. Я замер и слегка прищурился ожидая в любую секунду хлесткого залпа. Вот птица цикает почти над нами, вот уже над нами. Сейчас бабахнет. Сейчас! Сейчас! Ну?!!

Продолжая как бы между прочим цикать, вальдшнеп пролетел в вышине огромной ночной бабочкой.

— Почему не стрелял-то? — удивленно спросил я, когда посвист пропал в мокрых кронах осин.

— Так, она не хоркала, — пролепетал брат. — Самочка была, наверное.

— Ну, а в бане-то что?

— В какой бане?

— Которая после охоты.

— А-а-а. Там классно. Там крапива в кипятке заварена, там листик душистый из дубового веника на спину прилипнет.

Как банный лист.

— Вот так ты все это чувствуешь?

— Ага.

— Такты все это видишь?

— Ага, — спокойно отвечал брат, не чуя подвоха.

— Любите вы, охотники, помудрить. Если ты хочешь рассказать про сегодняшний вечер, то так и скажи: «Сегодня, надцатого апреля, в двадцать часов пятнадцать минут мы вышли на охоту. Моросил дождь. Температура окружающего воздуха колебалась в пределах двенадцати — четырнадцати градусов по Цельсию…»

Перейти на страницу:
Вы автор?
Жалоба
Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии / Отзывы

Комментарии

    Ничего не найдено.