Три коротких слова - Эшли Родс-Кортер Страница 11

Она сложила руки на коленях, где лежала перевязанная веревочкой папка.

– Что у вас там? – спросила я.

– Твои документы.

– Там написано, куда нас везут?

– Нет.

– Нас снова отвезут к Пейсам?

– Я не знаю.

– Почему мы не остались у Адели?

Мисс Джеймисон раздраженно выдохнула.

– Золотце, мы не можем вами рисковать.

Она снова ошиблась. Адель заботилась о нас лучше, чем родная мать. Нигде прежде мы не получали столько внимания и тепла, не говоря уже о вкусной еде. Разве не логично было бы оставить нас с Люком у того, кто любил нас по-настоящему?

Во Флориде наши с Люком пути разошлись: он попал на очередную «ферму» для младенцев, а мне «привалило счастье» в виде Бориса и Дорин Поттсов, пожилой супружеской пары, у которых не было других приемных детей, кроме меня. Поттсы жили в просторном модульном доме за сплошным забором из металлической сетки. На соседнем участке так сладко пахли краснощекие ягоды клубники, что я не могла удержаться и просовывала нос сквозь ячейку сетки – понюхать их.

На заднем дворе Поттсов стояла вращающаяся сушилка, которую я обожала вертеть. Мне выделили отдельную комнату, и в ногах моей кровати я сложила спальный мешок с ангелочками. Иногда Поттсы оставляли на нем подарки, например, пару вьетнамок с блестящими камушками.

Мистер Поттс едва разговаривал со мной, хоть я вечно приставала к нему с расспросами.

– Зачем так много? – изумленно спросила я, когда он щедро поливал кетчупом яичницу.

– Мне так нравится.

– Фуу, – поморщилась я.

– Критиковать чужие вкусы невежливо, – вмешалась миссис Поттс.

Впрочем, мистеру Поттсу я пришлась по душе, вероятно, потому, что могла сама себя занять.

Стоял душный летний полдень.

– Можно включить разбрызгиватель в саду? – попросила я.

– Скоро пойдет дождь, – ответила миссис Поттс, но уступила, лишь бы не развлекать меня самой.

Я натянула купальник и принялась убегать от разлетающихся брызг. Над домом нависла сизая туча, однако я играла как ни в чем не бывало, пока по плечам не застучали капли дождя. Я оглянулась на дом – позовут меня внутрь или нет. На участке у дороги по-прежнему палило солнце, а возле крыльца лило, как из ведра. Я несколько раз перепрыгнула с сухой солнечной стороны под дождь и обратно и громко позвала миссис Поттс:

– Смотрите, какое чудо!

– Когда во время дождя светит солнце, это дьявол колотит свою жену, – ответила она.

Я так испугалась, что мигом забежала в дом.

После обеда я качалась на садовых качелях и ждала первой звезды, чтобы загадать извечное желание: вернуться к маме. Моя тоска по ней со временем притуплялась, но стоило мне задуматься – и тоска возобновлялась с новой силой. Я сосала палец, как двухлетка, и как только подступала тревога, он сам собой оказывался у меня во рту. Чем больше я тревожилась, тем ожесточеннее, чуть ли не до крови обгрызала ногти, чтобы унять боль внутри.

Я постоянно беспокоилась о Люке. Он жил всего в двадцати минутах от меня, но мы почти не виделись. Когда я приехала с ним на свидание, он жил в одной комнате с пятью мальчиками, а всего в доме было восемь приемных детей.

– У нас в доме больше места. Давайте возьмем Люка к себе? – попросила я миссис Поттс.

– Это не мне решать. – В дальнейшем все мои попытки возобновить разговор пресекались.

Больше всего я любила смотреть телевизор, особенно в одиночестве. Я просыпалась рано утром и устраивалась наслаждаться «Заботливыми мишками» или «Алисой в Стране Чудес», каждый раз мечтая пройти сквозь волшебное зеркало и найти маму.

Пока не наткнулась на тот фильм.

В последний раз я смотрела диснеевский мультик. Кассета должна была остаться в видеоплеере, так что я сразу же нажала на пульте кнопку «Воспроизведение». На экране замелькали титры. Это был не мультфильм. Наверное, какая-то историческая передача, решила я и свернулась калачиком в кресле мистера Поттса. Действие происходило в концентрационном лагере, где надзирательница била привлекательных пленниц током в интимных местах. Я поняла, что следует выключить это немедленно, но до последнего надеялась, что «наши победят» и страшные образы не будут будоражить меня перед сном. То, что я увидела дальше, заставило меня содрогнуться. Надзирательница принуждала заключенных мужчин заниматься с ней сексом и кастрировала тех, кто не мог удовлетворить ее ненасытную страсть. Спастись от наказания удалось лишь одному пленному американцу, сумевшему ей угодить. В других эпизодах эта страшная женщина истязала молодых девушек, а пьяные немцы спаивали пленниц пивом, а потом их насиловали.

Я молила, чтобы Поттсы застали меня за просмотром этих ужасов. Тогда мне бы не пришлось досматривать фильм до конца. Но они давно уснули. Самое ужасное было в конце: надзирательница устроила банкет и, накинув петлю на шею одной из заключенных, приказала ей стоять на глыбе льда. К концу банкета лед растаял, и петля затянулась на шее у несчастной жертвы.

Жуткие образы преследовали меня годами и поныне всплывают всякий раз, как я вспоминаю о своем пребывании у Поттсов. Гораздо позже я узнала, как назывался тот фильм: «Ильза – волчица СС», а также еще кое-что: мистера Поттса обвинили в педофилии.

Через две недели после этого мерзкого кино я пошла в первый класс. Здание начальной школы Волден-Лейк показалось мне самым красивым из всех, что я видела: во дворе даже работал фонтан. Я подружилась с мальчиком по имени Фернандо, чуть старше меня. Он жил по соседству и был моим единственным другом. Фернандо пообещал, что никому не даст меня в обиду, а потом показал нож, спрятанный в недрах рюкзака, и я испугалась, что нам обоим попадет. Однако когда в октябре я успела подружиться с одноклассницами, меня – безо всякого предупреждения – перевели от Поттсов к Хагенам. И хоть я уже встречалась с миссис Хаген, дочерью мистера и миссис Поттс, я все равно умоляла не забирать меня, не желая расставаться с новыми школьными друзьями.

– Зато у тебя будет компания, – настаивала миссис Поттс.

– А к Люку поехать нельзя?

– У них и для своих-то мест не хватает.

Спрашивать о маме или об Адели было без толку. Я обхватила миссис Поттс руками и умоляюще заглянула ей в глаза.

– Можно мне остаться? Ну, пожалуйста!

– Решение принято не мной, – злобно прошипела она.

Почему меня снова перевели в другую приемную семью, я узнаю лишь через десять лет.

Следующим был дом Ирмы и Клиффорда Хагенов. По моим подсчетам, миссис Хаген стала моей восьмой «мамочкой» за три с половиной года. Чтобы не падать духом, я представляла, что меня – будто Золушку, Спящую Красавицу, Белоснежку и, разумеется, Алису – ждет иная, счастливая участь. Нужно лишь примерить туфельку, дождаться принца, чей поцелуй пробудит меня ото сна, вернуть себе наследство, принадлежащее мне по праву, или другим волшебным способом вырваться из системы опеки и зажить своей жизнью. Я придумала стишок, который повторяла, чтобы не расплакаться: «Бим-бом! Бим-бом! Сквозь волшебное стекло попадаю в новый дом!» Мне всегда верилось, что за новым горизонтом меня ждет мама и моим скитаниям наконец-то придет конец.