Две повести о любви - Эрих Хакль Страница 11
Две повести о любви - Эрих Хакль читать онлайн бесплатно
Эрминию Секвенс похоронили на кладбище в Швандорфе. Приходский священник, как я полагаю, отдал должное ее христианским убеждениям и любви к ближнему, больничная администрация поблагодарила усопшую за долгую работу на благо немецкого здравоохранения. Я, как сейчас, слышу слова: всегда готовая к самопожертвованию, бескорыстная, надежная. (О том, что из-за болезни ее хотели уволить, они промолчали.) Я почти слышу и то, как Роза-Мария произносит всего лишь одну фразу: «Мама, клянусь, когда-нибудь я напишу твою историю».
25
Первой мыслью Розы-Марии было отказаться от квартиры в Вене. (Так не пойдет, рявкнул по телефону чиновник магистрата, сначала вы доставляете нам массу хлопот, а потом отказываетесь!) Переехать бы в Испанию, к тете Эмилии, которая с радостью приняла бы ее. Или остаться в Швандорфе, в привычной обстановке, где была хорошая работа и уютная квартира. Но тут ей вспомнились последние слова матери. Мы не откажемся от квартиры твоей тети. Ты едешь в Вену! Возможно, она вспомнила письмо Карла из Дахау. «Наш будущий дом будет в Вене». Поэтому Роза-Мария переехала в родной город своего отца, не будучи до конца уверенной, что останется там надолго. Она устроилась на работу в городскую больницу, в хирургическое отделение. Могу предположить, что она была такой же прилежной, ответственной, серьезной, как и ее родители. Скорее всего, она была несколько одинока. Возможно, это очень грустно — знакомиться с городом, в котором живут тени твоих родителей. Иногда в отделение попадали пациенты, которые так же, как и она, невидимыми нитями были связаны с Испанией. Один из них был учителем испанского, он разделял любовь Розы-Марии к этой стране, ее людям, ее культуре. И тогда возникла новая история любви, тоже зародившаяся на больничной койке, пусть и не с первого взгляда. Они сближались постепенно, она и Манфред, он казался сентиментальным, человечным, стремился к духовному совершенствованию. Он был из тех, кто не подавляет людей, не унижает их, не предает их и не бросает. Ему хотелось быть нужным своим ученикам, при встрече с незнакомыми людьми он не интересовался ни их богатством, ни их положением в обществе, его влекло исключительно «благородство души». Благодаря ему, говорит Роза-Мария, Вена стала для меня родным городом. Но она чувствовала бы себя как дома и в Баварии, и во Франции. И лишь только в Валенсии, когда машина, подлетая, ложится на крыло и в иллюминатор уже виден город, в котором все началось, «сердце вдруг так трепетно бьется в груди». Так радостно и так больно.
26
В тот день, когда внештатный учитель Шрамм выплеснул свою ненависть на ее дочь, Эрминия, держа Розу-Марию за руку, побежала в школу, чтобы пожаловаться старшему учителю Исидору Лангу. Во время разговора она постепенно поведала этому человеку историю всей своей жизни, год за годом, и когда она закончила, после нескольких секунд молчания учитель сказал: «Эта любовь стоила вам очень дорого». И Эрминия, взглянув на Розу-Марию, ответила: «Но она этого стоила».
_____________________
Entwurf einer Liebe auf den ersten Blick
Copyright © 1999 Diogenes Verlag AG Zürich
Alle Rechte vorbehalten
Фрагменты любви с первого взгляда
Перевод с немецкого И. Косарика
«Фрагменты любви с первого взгляда» — это не совсем то, что можно предположить, судя по названию. Прежде всего, это история Карла Секвенса, потомка богемских суконных промышленников, серьезного, безупречного, образцового, почти идеального человека. Будучи бескомпромиссным, активным молодым человеком, он вступает в конце 1936 года в ряды Интернациональных бригад, помогавших Испанской республике в борьбе с франкистами. Одновременно это история его жены, Эрминии Рудьер-Перпиньи, родом из благополучной мещанской семьи, воспитанной в атеистическом духе и постоянном стремлении к новым знаниям. Можно ли назвать их отношения романтическими?.. Да, это любовь с первого взгляда и до последнего — даже если он послан издалека. Карл погибает в последние месяцы Второй мировой войны. Точные обстоятельства его гибели неизвестны. Эрминия, пройдя через французские лагеря, с трудом выживает. Последняя ее надежда — Вена. «Вена — это была мечта Карла и любовь Эрминии». И она добирается с дочерью до Вены. Еще идет война, а ее золовка в Вене — светская дама и член нацистской партии. Неудивительно, что они не выносят друг друга. А потому рушатся все ее надоеды. Эрих Хакль рассказывает историю жизни Эрминии до самой ее смерти в 1972 году. Но эта история имеет свое продолжение — вплоть до сегодняшних дней: дочь Эрминии и Карла, Роза-Мария, снова живет в Вене. В родном городе ее отца. Мирный конец, зарубцевавшаяся рана, еще одна история двадцатого века на исходе тысячелетия. Одна из тысяч, из миллионов историй, которые в редчайших случаях находят своего рассказчика, такого, как Эрих Хакль. Возможно, за этим стоит немного старомодный и несколько патетически звучащий призыв: дать голос тем, у кого его больше нет. И что же? Кто так достоверно, точно и эмоционально рассказывает истории прошлого, тот не должен дать писательскому успеху сбить себя с верного пути. Только тогда литература объединится с политическими убеждениями под знаком произносимого часто впустую и лишь в торжественных случаях слова «гуманность». Ясно одно, что ключом к этой истории для автора является «любовь с первого взгляда», о чем он нам и поведал.
«Der Standard», независимое и либеральное электронное издание
Проза Эриха Хакля — это борьба за справедливость, против страданий, тихое и упорное сопротивление предать прошлое забвению.
«Tages-Anzeiger», Цюрих
Его способность оживлять сжатые до газетного сообщения подлинные факты истории и возвращать их сегодняшней действительности, точность и выразительная сдержанность языка заставляют вспомнить прозу Генриха фон Клейста.
«Süddeutsche Zeitung», Мюнхен
Своим кратким стилем изложения Хакль берет на себя функции летописца, он реконструирует историю, описывая подлинные события прошлого. К нему применимы слова Габриэля Гарсиа Маркеса: «Писатель может иметь определенную политическую позицию, но прежде всего он должен уметь хорошо писать».
«Siempre!», Мехико
Его поэтически тихие и одновременно пронзительные, словно начиненные динамитом, взрывные книги всегда занимают первые строки списка отечественных бестселлеров.
«News», Вена
Вести из недалекого и еще незавершенного прошлого — большая и серьезная литература современности.
«profil», Вена
Хакль один из немногих немецкоязычных авторов, которому удается объединить литературу и политику. Его книги пронзительны, но убедительны и пробуждают в людях мужество. Голос, взывающий к нам со страниц, обладает чистотой григорианских хоралов. Однако этот голос говорит о нашем времени, о властях предержащих и о тех, кто горячо любит и силен духом.
«Basler Zeitung», Базель
[Случай из жизни]
Я не знаю правды, если предположить, что она вообще существует. Может, кто-то из рассказчиков и солгал. Возможно и обратное: все сказали лишь то, что сочли достоверным. А быть может, следуя врожденной потребности приукрасить любую историю, они нет-нет да и присочиняли что-нибудь. Или же остается еще предположить, что пелена воспоминаний ложится на факты и постепенно искажает рассказы очевидцев, изменяет и сгущает их, как это бывает с выводами историков.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии