XXS - Ким Каспари Страница 11

Четверг, 4 апреля 1996

Последний школьный день!

Он оказался как никогда удачный. Уже только усталый взгляд на расписание придал мне сил: математики нет!

После обеда мы с Яной и Марком ходили гу­лять к реке. Мы уже знаем каждую тропинку в ле­су, вокруг леса, к реке, вдоль реки и обратно.

У нас появилось две новеньких. Патриция и Ина. У обеих булимия. Девчонки маленькие, ти­хие, робкие, обеих во время еды контролируют. Похоже, обе довольно милые. Патриция из закры­той клиники.

Сегодня вечером Ева сделала мне дреды. Смот­рится и правда неплохо. Интересно, что по этому поводу скажет Ахтылапочка. Одной девушке по приказу Ахтылалочки дреды пришлось немедлен­но распустить.

Пятница, 5 апреля 1996

Мой вес 46,9 килограмма! Я смогу поставить рекорд по максимально быстрой выписке!

Отделение как вымерло. Сильвия, Марк, Фе­ликс Лео, Йела и Маргит уехали на праздники к родителям. А у меня нет никакого желания ехать домой. Разве что к друзьям или к Пикассо. Но ка­кой в этом смысл, слишком далеко!

Итак, теперь нас снова всего десять человек.

Я уже писала про Марину? Она самая лучшая подруга Эвелин. Обе такие злюки!

У Марины психоз, сегодня у нее был приступ. Она бегала по отделению, распахивала все двери и несла какую-то чушь: «Марс мой брас.. Все ин­дейцы твои братья». Сплошные глупости.

Сегодня в полдень пришлось закрыть отделе­ние, потому что она собрала вещи и хотела уйти. 8 общем, психоз — это действительно смешная болезнь! Но я уверена, что многие точно так же ду­мают про истощение.

Пятница, 24 мая 1996

Вот уже почти две недели я вешу 53,1 кило­грамма. В понедельник меня выпишут. За это вре­мя уже отправили домой Сильвию. Феликса и Са­ру. За последние недели здесь многое измени­лось. Я толстела, толстела и толстела. По счастью, сейчас каникулы, у меня достаточно времени, что­бы придумать, что рассказать одноклассникам, ко­гда я вернусь домой.

Какая я все-таки дура! Все последние недели из кожи вон лезла, чтобы выбраться отсюда, а теперь.

когда я так близка к цели, мне вдруг кажется, что совсем не хочу домой. Отец явно не одумался. „ велик риск, что в нашем семейном гнездышке я бу. ду путаться под ногами у матери. Интересно, у меня все еще есть друзья? Неужели все будет как раньше? С большинством из ребят я часто говори­ла по телефону, и все равно мне как-то не по себе. Зато как я рада тому, что наконец увижу Пикассо!

Понедельник, 27 мая 1996

Сегодня у меня были последние беседы с вра­чами. Все они считают, что я здорова. Но я то знаю, что это совсем не так!

В 13 часов 27 минут приехал отец, и мы от­правились домой. Он все время задавал мне ду­рацкие вопросы.

Вел себя со мной так, как будто я вернулась с каникул. Господи, как странно снова подни­маться по лестнице и входить в нашу квартиру!

А в самой квартире всё по-старому. Правда, пыли стало еще больше, да и горы мусора тоже не провалились сквозь землю. Но бутылок от водки и вина больше нет — наверное, их унес отец.

В моей комнате жалюзи все еще опущены. Да и что толку их поднимать! Все равно жуткая те­мень. Как и во всей квартире.

Благодаря терапевтическим сеансам мне стали понятны наши домашние проблемы. Но теперь, когда я снова оказалась в своей дыре, у меня оста­лось одно-единственное желание: убежать прочь, как можно дальше отсюда!

Я даже не разобрала вещи — просто швырну­ла на матрац. Ведь кровати у меня нет. Мои роди­тели всегда считали, что это дорого. Как и телеви­зор. Каждая нормальная семья имеет телевизор. Но куда нам до телевизора! К тому же какая мы нормальная семья!

Вечером я встретилась у Никки со всеми сво­ими друзьями. Я так обрадовалась, что вижу их снова! Амелию, Никки, Майка, Даниэля, Басти и Фио ну.

Здесь, в нашем городе, существует четыре большие группировки. Вейденфельдеры — это несколько парней с окраины города, они постоян­но носятся на своих мотоциклах. С ними у нас нет проблем, нам нечего делить.

Еще есть мафия. Собственно говоря, против них никто ничего не имеет. Это русские, которые считают, что все их терпеть не могут. Поэтому они и стараются держаться вместе.

Команда Аша — к ним все относятся с уваже­нием. Никто даже рта не раскроет, чтобы сказать что-нибудь против них. Их никто не любит, но все молчат — кроме вейденфельдеров, тем ад по барабану.

А мы штернталеры. Звучит, конечно же, и тупо, и смешно. Так нас прозвали, потому что мы из ниж­ней части города, которая называется Штернталь. Кому это в голову пришло, я не знаю. Конечно же, в нашем городе есть полные придурки и ботаники, но с ними никто не связывается. Они нам настоль­ко не интересны, что мы о них даже не сплетнича­ем. А вообще-то все сплетничают друг о друге. Мы, штернталеры, больше всего сплетничаем о девицах Аша. Мы их до смерти терпеть не можем, этих зада­вак. Сплошные ути-пути!

На если честно, то я не могу сказать что их не­навижу. Просто я их почти не знаю. Я думаю, это скорее ревность. Все эти девицы на пару лет стар­ше нас у них просто больше опыта в том, что каса­ется отношений с парнями.

По крайней мере, так было до того, как я лопа­ла в клинику. А тут вдруг все мои друзья спелись с ребятами Аша. Они теперь не разлей вода.

А я ведь с ними незнакома. Это меня ужасно злит. Но самое отвратительное — это Аш, самый чокнутый задавака, которого я знаю, к тому же он по уши втрескался в Амелию, и она теперь разво-ображаяась. А младший брат Аша учится в моем классе. Уверена, скоро Амелия и Аш будут вместе. А это настоящая катастрофа.

Никки и Фиона тоже считают его чокнутым.

Я бы лучше общалась с вейденфельдеровски- ми мальчишками. Там есть один из девятого клас­са, который мне почти нравится. У него черные волосы и темно-карие глаза. Его зовут Юлиус, ему шестнадцать лет. Из-за него я даже сперла хрес­томатию.

Дело было так. В начале учебного года нам по­ставили замещение в кабинете восьмиклассников. Я как всегда сидела на одном из лучших мест в по­следнем ряду, потому что там легче болтать, ногти можно красить, завязывать бантики, делать само­летики, писать записки, просто что-нибудь разгля­дывать. Поскольку мне, как всегда, стало скучно, я начала рыться в вещах под партой — в смысле ве­щах того ученика, который обычно сидит на этом месте. Я нашла пустую бутылку из-под «Фанты», тетрадь по географии, какой-то странный журнал и хрестоматию, которой в восьмом классе пользо­вался Юлиус. Внизу стояла его подпись. Я не смог­ла удержаться, я просто не могла ее не взять! Бед­ный парень из восьмого класса!

Сегодня вечером я не пошла домой. Переноче­вала у Никки. Мой отец очень разволновался, но пока он делает это по телефону, а я вне досягае­мости, мне плевать. Маме Никки не мешает, что я ночую у них. Она сейчас в нервной клинике. У Никки спокойные каникулы. Как ей хорошо!