Дай погадаю! или Балерина из замка Шарпентьер - Светлана Борминская Страница 11

Я упрямо не поверила глазам и обернулась к зеркалу, с истеричным смехом обнаружив, что меня там практически нет – шевелилось что-то, но это была не я, а какая-то творожная запеканка с изюмом, да-да... И я внезапно начала икать, ошалело озираясь по сторонам и сознавая, что пора отсюда «делать ноги»! Но вот ног-то у меня и не было. Что-то шевелилось в воздухе, когда я с ужасом глянула вниз, и все...

Я как-то вылетела в дверь, ударившись о косяк, и она тихо затворилась за мной... Набирая ртом воздух, я перетекла на первый этаж по щербатым ступенькам.

На лестнице, несмотря на раннее утро, стоял непрошибаемый аромат карского шашлыка с помидорами! «Хоть нюх-то у меня остался!» – перманентно утешилась я, выпадая на улицу на своих ватных ходулях.

На улице было солнечно, ветрено и совсем-совсем не страшно. Шли люди.

«Районы... кварталы... жилые массивы... Я ухожу... ухожу – красиво!» – прошел мимо с плеером какой-то нестарый старичок с солидной плешью – судя по музыке, фанат Бритни Спирс.

– Эй, вы меня видите? – непослушными губами осведомилась я. – Скажите, будьте так любезны, старичок!

Старичок подозрительно мазнул по мне взглядом и пошел дальше, пробурчав:

– Берегите себя...

«Что он имел в виду? – задавшись нехитрым вопросом, я осторожно текла своими невидимыми ходулями по асфальту наподобие сухопутного осьминога...

«Значит, я все-таки есть?» – думала я, глядя на то, как меня обходят прохожие. Я почти успокоилась и прекратила нервно похихикивать.

«Теперь-то понимаю, что имела в виду мадам Ингрид, когда спрашивала – не боюсь ли я открывать магический салон? – с облегчением думала я, различая себя обычную в витринах, мимо которых шла. – Понимаю, да... Мне бы лучше идти в посудомойки в какой-нибудь ресторан, а не выпендриваться с раскладкой карт перед всякими олухами царя небесного. Тоже мне, колдунья, без рук и ног!»

И в эту самую секунду я нечаянно перетекла с тротуара на проезжую часть и чуть не угодила под колеса свадебного кортежа, промчавшегося мимо... Не помня как, я выметнулась из-под колес.

– Таланта притягивать неприятности мне только и не хватало для полного счастья... – бормотала я, пытаясь отдышаться за газетным киоском у дороги. Я даже купила газету «Жизнь», чтобы просто еще раз убедиться в наличии рук. А что мне еще оставалось делать?

Сердце мое от страха стучало и ныло, и мне надо было хоть немножко передохнуть и привести себя в порядок. Поэтому, усевшись на какой-то старый ящик с мусором позади киоска, я с умным видом раскрыла газету и принялась читать, но ничего так и не увидела – буквы расплывались перед глазами, и я закрыла глаза, раз от них все равно не было никакого толку. И помедитировала очень по-русски, то есть прочла молитву «Отче наш» тихим шепотом три раза подряд...

«Лос-анджелесским хирургам удалось спасти виконтессу Тавиани, которая с ожогами и переломами была доставлена в больницу Доброго Самаритянина. В ходе 6-часовой операции хирурги произвели с изуродованным телом Эмилии Тавиани настоящие чудеса... Видимо, ангел-хранитель виконтессы лучше заботился о ней, чем ангел-хранитель Роберта Кеннеди, который скончался в этой же больнице после покушения на него...» – прочла я со второй попытки, сразу же заподозрив, что у людей, пишущих такие репортажи, нет ничего святого за душой, если они проводят такие параллели...

«Ну, при чем здесь смерть Роберта Кеннеди и жизнь очаровательной виконтессы? Когда было то убийство? Давным-давно... А авария – на днях практически...»

Так, ворча, я зачем-то сохранила в памяти информацию о том, что «...загипсованная виконтесса улетела долечиваться в свой замок Шарпентьер (castello Charpentier) под Римом...»

«Слава богу, – думала я, сворачивая к своему дому в стиле барокко, – хоть одна неплохая новость на сегодня». Виконтесса, о которой часто писали в прессе, стала мне чем-то очень близка вместе со всеми приключениями, которые происходили в ее жизни с завидным постоянством. Даже разбившись, она умудрилась попасть в одну из самых известных больниц.

Первым делом я разыскала валерьянку и накапала себе и кошке по тридцать капель. Напившись по двойной дозе успокоительного, мы легли на кровати в моей комнате и заснули... А когда я проснулась, то обнаружила две весьма приятные вещи: синие сумерки в окне и зевающую Клеопатру у себя в ногах. За стеной о чем-то спорили мои квартирные хозяйки. И это, согласитесь, было в некотором смысле приметой весьма непритязательного домашнего уюта – все живы, здоровы, жизнь идет своим чередом, и слава богу.

Я посмотрела на свои руки, в сумерках они выглядели как всегда – полные и красивые руки сорокалетней женщины, и я вздохнула с немалым облегчением. По правде говоря, у меня уже и мыслей не осталось, чтобы еще поработать колдуньей.

– Доколдовалась, – бормотала я, – не дай бог никому такое пережить!

Рисковать больше не имело смысла, ведь это было какое-то злое волшебство, не иначе. Кому же я перешла дорогу? Нет, бросаю это дело, – окончательно решила я к утру и заснула, бормоча:

– Мне уж лучше в посудомойки!

Но утром я проснулась с совершенно другими мыслями и поэтому решила сходить к магине.