Невинная настя или 100 первых мужчин - Эдуард Тополь Страница 11

- Настя, я сегодня переспала с Женей, я беременна! Я говорю:

- Галка, так не может быть, чтобы в эту же секунду ты поняла, что беременна. А она в истерике:

- Нет, я уверена, что беременна! То есть в принципе это, конечно, могло случиться, потому что парень на два года младше - ну что он мог знать? Они даже не предохранялись, будто об этом и не слышали. Ладно, она прибегает ко мне, я говорю:

- Успокойся, сейчас мы все выясним. И побежали в аптеку, купили тест. А перед тем как сделать этот тест, мы чутьчуть посидели, она успокоилась. И рассказала, что он был настолько неопытен - сам не мог ничего сделать. А так как и она была девственницей, то у них была очень щекотливая ситуация - она, можно сказать, все делала сама, и Женя тут же кончил в нее. Конечно, у нее началась истерика… Но мы сделали тест, он оказался отрицательным. Через несколько дней повторили тест, Галя успокоилась, ей стало легче. И они стали вести половую жизнь. А поскольку от первого раза у нее осталась такая шоковая травма, она ему поставила ультиматум: или мы предохраняемся, или мы вообще не спим. Он это усвоил, и они стали спать только с презервативами. И по сей день у них такие отношения. Хотя сейчас моей Гале семнадцать лет, а ему пятнадцать. Но они не расстаются никогда, все время вместе, всегда. И настолько их устраивает их интимная жизнь, что я даже удивляюсь. У меня ведь тоже есть любимый человек, Петр, но мне постоянно нужно разнообразие. А им этого не надо. А однажды у нас была контрольная по алгебре, и одна девчонка, которая сидела со мной за одной партой, попросила меня решить за нее задачу, поскольку сама не могла с ней справиться. Знаете, как это бывает в школе на контрольных - мы сидели за одной партой, но решать должны были разные задачи. Я говорю:

- Ладно. Но пока я буду писать за тебя и себя, ты мне чтонибудь расскажи. Только поинтересней… А нам было тогда четырнадцать лет, и вот она рассказывает. Был у нее парень, они встречались около полугода. И ехали после какогото бара ночью, в метро. А там уже никого нет, через 20 минут метро закроется, И она говорит:

- Я так хочу какихнибудь развлечений! Просто ужасно хочу! А мальчик у нее милиционер, он говорит: без проблем! Берет ее руку и пристегивает наручниками к поручню - такому, знаете, наверху, за который люди держатся. И вторую руку так же пристегивает. И получается, что она как бы висит на этих поручнях. Она растерялась и говорит:

- Ну что ты, Сережа! Его, я забыла, звали Сергеем, а девочку Даша. Так вот, она запаниковала, говорит:

- Что ты, Сережа! Люди могут войти!… Хотя их вагон был пустой и два соседних тоже. А он как с ума сошел - он начинает ее целовать, обнимать, раздевать. Она, конечно, заводится, загорается, они целуются, все замечательно, а ключи от наручников у него в руке. Он расстегивает свою молнию, с Дашки снимает трусики, она своими ногами обхватывает его, и они сливаются воедино. Поскольку поезд последний, то какието станции он пролетает без остановки, на платформах никого нет - ну, пускай одиндва человека их видят, ну и что! Мент едет с девушкой. Правда, в такой позе странной, но уже проехали, пронеслись. И вдруг после какогото темного тоннеля - яркий свет, поезд резко останавливается, и у парнишки из руки вылетают ключи от наручников. Скользят по полу, а двери открываются. И ключи падают прямо в щель между вагоном и платформой. Моя Даша говорит:

- Я просто психанула. Я не знала, что делать. Я в таком подвешенном состоянии, полуголая, мой пацан стоит без штанов, и ключей нету. А уже все, следующая остановка наша, а потом метро закрывается и поезд идет в депо. Что делать - неизвестно: ни людей, никого. У нее слезы, истерика - ей надо домой, он же обещал проводить ее, а тут такое! Они не знают, что делать. Он натягивает штаны и думает: как быть? Благо, он в этот день не сдавал оружие. И он выстрелил в эти цепочки - в одну и в другую с такой силой, что пули их разорвали и еще пробили стекло. И моя подружка пошла домой с наручниками на руках. На следующий день он ей, конечно, дал запасные ключи, но было весело. Потому что ему пришлось еще заплатить штраф за эти наручники, а за стекло, конечно, нет. Ну, после такой интересной истории я написала ее контрольную на пять, а свою на четыре. Далее на одной из наших посиделок мы с девчонками разговорились о ребятах из нашего класса. У нас был один мальчик, Дима Годунов. Он отличался ото всех ребят. У него были жесты такие властные, черты лица отточенные, красивые, походка просто идеальная. Знаете, многие ребята сутулятся хотя бы чутьчуть, а он ходил с гордо поднятой головой, говорил всегда спокойно, вальяжно, с достоинством. Даже когда он опаздывал на урок и его ругали, он стоял спокойно - не оправдывался, не извинялся. Ясное дело, что он нравился всем девчонкам - когда он проходил мимо, ни одна не могла отвернуться от него, каждая провожала его взглядом. А мне лично он казался просто идеальным. И вот однажды мы с девчонками разговорились насчет него. Как так? Такой мальчик ходит без девушки! Надо чтото делать! И мы решаем, что нужно завлечь этого Диму, загулять с ним комунибудь. Но кому? Как решить, кто достоин этой чести? Это был трудный вопрос. Ведь Дима нравился всем. И мы поспорили, кто из нас первой его охмурит. А поскольку при школе постельные отношения - вещь трудная, об этом сразу узнает вся школа, - то мы решили ограничиться только поцелуем. Тот, кто с ним поцелуется, тот и выиграл. И все стали обдумывать, кто, как и что будет делать. А мы с моей подружкой Галей решили действовать вдвоем. Всетаки когда вдвоем, то он не заподозрит, что мы к нему вместе клеимся. Тут у нас как раз контрольная по алгебре, а я знала прекрасно, что Дима ее не напишет. Он был умным парнишкой, но ленивым. Если бы он посидел над книгами хоть чутьчуть, он бы знал все. Но он считал ниже своего достоинства сидеть над книжкой и чтото зубрить. Хотя родители требовали от него хороших оценок. А мы с Галей всегда сидели на первой парте, потому что мы хорошо учились. Но в тот раз, на контрольной, мы пересели на предпоследнюю парту, сели как раз за Димой. Он говорит:

- Помоги, Настя, пожалуйста. Я говорю:

- Давай баш на баш. Ты сегодня идешь нас провожать домой, а я тебе пишу шпаргалку. А я математику всегда любила, особенно до десятого класса. Только после того, как началась всякая тригонометрия, мне это все разонравилось. И вот пишу я ему шпаргалку, он сдает контрольную (как потом оказалось, на пять) и идет нас провожать. Но так как у Гали парень учится в нашей же школе, то ей это уже опасно. Вдруг ктото увидит ее с Димой и Жене скажет? И я к Диме:

- Димочка, солнце мое!… Мы с ним разговорились, проводили Галю, потом он пошел провожать меня. Я говорю:

- Мне сегодня вечером должны принести хорошую кассету, ты не зайдешь ее со мной посмотреть? Он:

- Хорошо, зайду. Это была пятница, у меня родители уезжали на дачу. Дима ко мне заходит, мы с ним сидим, смотрим какойто отвратительный фильм. Я говорю:

- Ладно, раз уж фильм оказался неинтересным, пойдем чайку попьем. И вот мы сидим, пьем чай, я думаю: не могу же я сама на него накинуться с поцелуями! Это же както некультурно будет. А он посидел и, уходя, даже не поцеловал меня, а всего лишь чутьчуть дотронулся своими губами до моих губ. Просто както даже не касаясь их. Мне стало обидно, что я целый вечер потратила только на то, чтобы получить такой чуть ли не воздушный поцелуй. И теперь завлечь этого Диму стало уже делом всей моей чести и принципа. Я стала звонить ему, спрашивать, как дела, готовить ему уроки. Хотя я никогда не любила давать списывать уроки, но тут куда деваться? Он стал лучше учиться, хотя и не благодарил меня за это, а думал, что это он сам такой умница. И в конце концов выходит такая ситуация. Я не помню, какой был в тот день праздник, но это не важно, я говорю: Давай поедем вместе погулять. Он говорит: Давай. Мы едем гулять, и он мне начинает рассказывать: