Тысяча Чертей пастора Хуусконена - Арто Паасилинна Страница 11

– Возьмешь конфет, брат Оскари? Они вкусные и только с шоколадной фабрики «Брюнберг», – обратился к пастору советник.

Хуусконен отказался. Он хотел сразу перейти к делу.

– Да… Это довольно грустный случай, – начал епископ Кеттерстрём.

– Дело и впрямь неприятное, – признал советник.

Епископ сказал, что ни он, ни церковь не предъявляют претензий к частной жизни пастора Оскари Хуусконена, это целиком и полностью его дело.

– Но до нас дошла информация, что в Нумменпяя у тебя как минимум два, если не три внебрачных ребенка и что ты упрямо проповедуешь по-своему и не считаешься с предписанными цитатами дня.

– Ты начал там носиться с живым медведем на руках; по слухам, он гадит в ризнице и так скачет по церкви во время служб, что люди пугаются. Но это по-своему естественно, и не это нас в диоцезе волнует, – продолжил епископ приветливым и милосердным тоном.

– А еще говорят, ты спускаешься в колодец и бросаешь оттуда копья, но и такие увлечения мы не пресекаем. Евангелическо-лютеранская церковь Финляндии гуманна и терпима, – подчеркнул советник.

– Но эти твои газетные статьи… Они бесовские, – произнес епископ печальным голосом.

– Последний раз ты, черт возьми, опубликовал в «Известиях Сало» совершенно невозможную статью, – посетовал советник.

– Там ты среди прочего даешь понять, что Иисус был бы каким-то бунтовщиком и коммунистом, – добавил епископ Кеттерстрём.

– Ты смеешь утверждать, что ученики и апостолы были бы главами военизированных подразделений повстанцев, а Иисус – революционером, и мечтал бы о независимости Израиля и собственном государстве.

Церковники отпили кофе и надкусили пирожные. Затем епископ объявил:

– Эти статьи от дьявола, иначе и не скажешь. Своими пасквилями ты выставляешь Евангелическо-лютеранскую церковь Финляндии в дурном свете, подрываешь самый стержень религиозной жизни, коверкаешь весть об Иисусовом искуплении и прощении. Это так же богохульно и нелепо, как если бы ты утверждал, что зачатие Марии не было непорочным.

Пастор Оскари Хуусконен сердито посмотрел на своих оппонентов и буркнул:

– А может, оно и не было? Как женщина может забеременеть от одного Святого Духа? Все это сильно попахивает искусственным осеменением.

Юридический советник немного откашлялся и сказал, что Хуусконен знает это как нельзя лучше, раз благодаря ему на свет появилось несколько байстрюков.

Тут пастор Оскари Хуусконен начал терять терпение. Он спросил, что являлось целью этого выговора, чего им хотели добиться. Его желали просто вразумить или намеревались применить какие-то административные меры, например отстранить от чтения проповедей, снять с должности настоятеля церкви или что-то подобное?

– Не в этом суть, – с досадой бросил епископ Кеттерстрём. – Дело настолько деликатное, что, мне кажется, нам надо прийти к согласию.

– Мы предлагаем, чтобы ты, брат Оскари, на какое-то время прекратил сотрудничать с газетами.

– На священников свобода слова тоже распространяется, – заметил Хуусконен.

– Это правда, – обрадовался епископ. – Особенно свобода проповеди, однако проповедь обязательно должна быть одобрена церковью и соответствовать канонам, а не выдумываться. В религиозных вопросах разные толкования недопустимы. Жить надо в соответствии с церковными догмами. Уже в раннем христианстве…

– Тогда каждый молол все, что хотел, – любую чепуху, и любой вздор записывали на глиняных табличках, – возразил Хуусконен.

– Те времена пришли и ушли, – подтвердил советник. – Сверх того, в Библии по-прежнему есть истинная и святая сила, ты не можешь этого отрицать.

– Этот текст получше будет, чем твоя писанина в «Известиях Сало», – подтвердил епископ Кеттерстрём.

Пастор Оскари Хуусконен охотно согласился. Однако он не хотел так легко принять запрет советника и епископа публиковаться в СМИ и объявил, что продолжит гнуть свою линию, пока будет считать ее правильной. Хуусконен предложил:

– Давайте договоримся, что я брошу свои литературные увлечения с осени. У меня и другие дела будут помимо болтовни с вами. Надо отправить медведя в зимнюю спячку.

Советник и епископ с облегчением налили себе еще кофе.

– Я правильно понял, ты действительно собираешься оставить в своем доме этого медведя? – спросил епископ, у которого гора с плеч упала, едва они достигли соглашения.

Хуусконен подтвердил, что уже привык к необычному подарку и не планировал от него избавляться. Жене медвежонок не нравился, но Оскари нашел малышу добрый приют у одной скорбящей вдовы.

– А как его зовут? – благодушно спросил епископ.

– Черт.

Епископ Уолеви Кеттерстрём посчитал, что имя медведю дали очень меткое.

– Хищные животные во многом похожи на чертей. Диоцез против его прозвища ничего не имеет, будь он хоть Сатаной, нам-то что.