История волков - Эмили Фридлунд Страница 10

– Я расскажу про тебя Лео, – сообщила Патра. – Он был уверен, что в такой глуши вдали от города обитают одни старые хиппи да отшельники. И еще он велел опасаться местных медведей и мошенников.

– Они без ошейников! – кивнул Пол.

– А кто такой Лео? – спросила я. Мои глаза слезились.

– Папа! – пояснил Пол.

– Он сейчас на Гавайях, – добавила Патра. – У него мартовский период активности в поисках протогалактик. Он вычерчивает карты неба.

– А, Гавайи, – кивнула я. Это я произнесла таким тоном, словно хотела сообщить, что и сама побывала там недавно, что тамошняя еда ужасна, а местные крайне неприветливы. И пожала плечами. Словно я за свою жизнь и так уже много времени потратила впустую в поисках протогалактик на тропических островах.

– Да, кстати! – обратилась ко мне Патра. Она разматывала вилкой и ножом спутавшуюся лапшу в тарелке Пола и раскладывала ее длинными параллельными канатиками. Она остановилась. – Нам надо позвонить твоей маме, правильно? Надо сказать, где ты, на тот случай, если она готовит тебе ужин. Вот! – Она сунула руку в карман и вытащила что-то продолговатое. – В лесничестве есть вышка, – она махнула рукой куда-то назад. – И еще Лео установил мощный усилитель на крыше. Надо выйти на веранду – там прием лучше, если встать рядом с телескопом! – Помолчав, она добавила: – Иногда.

Осторожно я взяла протянутый сотовый телефон. Он оказался тяжелее, чем я подумала, оценив его на вид. Много лет спустя я нарочно зашвырну свой сотовый в реку: я задолжала провайдеру такую сумму, что мою симку просто отключили, и телефон стал бесполезен. Но в те времена я еще никогда в жизни не держала в руках сотовый. Я на минутку присела на стул и взвесила его на ладони, потом стала рассматривать округлое пластиковое тело и шершавую веточку антенны. Потом, осторожно, опасаясь сшибить что-нибудь со стола большими рукавами своей куртки, я отодвинула стул и вышла из комнаты на веранду.

Уже почти совсем стемнело. На прохладном вечернем воздухе моя куртка невероятным образом стала легче, почти растворилась. Я стояла не шелохнувшись и ждала, когда глаза приспособятся к шуршащей темноте. Удивительное дело: среди вечерних теней телескоп казался живым существом. Огромная продолговатая птица – вроде цапли-мутанта – примостилась на деревянной планке, вперив в меня один глаз. Но я проигнорировала телескоп и устремила взгляд на озеро. Последние островки льда исчезли, и бледные лучи зашедшего солнца отбрасывали темные всполохи на покрытую рябью водную гладь. Суетливая гагара нырнула под воду.

Наконец, потянув так время, я перевела взгляд на родительскую хижину.

Никто не зажег там свет, но в этом ничего особенно и не было. Отец, это уж точно, попивал пивко в компании Тихони в мастерской. Обычно почти все вечера напролет мама сшивала лоскутные одеяла за столом у печки, пока не становилось так темно, что она то и дело всаживала иголку себе в пальцы. А потом, словно удивившись, словно шокированная тем, что вот и еще один день прошел – очередной день иссяк, – она зажигала фонарь или запускала генератор в чулане, от которого работала потолочная лампа на кухне. Причем делала это так, словно ее обидели.

– И почему ты мне не сказала, что уже стемнело? – возмущалась она, если я оказывалась рядом и доделывала последние крохи домашнего задания. Не знаю, почему мне доставляло такое удовольствие видеть, как ночь вот так незаметно вползает в дом. Как не знаю, какое это вообще имело ко мне отношение, – но правда в том, что я почти всегда знала, что уже темно, и у меня было такое ощущение, что я раз за разом заманиваю маму в одну и ту же ловушку.

«Попалась!» – думала я.

Хотя в этом месте озеро сужалось, но все равно если топать вдоль берега, то до хижины родителей было мили две, а если прямиком через лес – то идти пришлось бы час. Наша хижина, с крышей, наполовину обложенной кровельной плиткой, со стенами, подпертыми поленницами дров, темнела за соснами. Черная, чавкающая под ногами тропка вилась от нужника к мастерской, а оттуда к входной двери. Размеры нашей хибары – шестнадцать на двадцать футов, включая комнату родителей и мой «лофт», включая все жилые помещения вместе с железной печкой и сколоченным из старых досок столом. Сама измеряла. Вечер был темный, и я могла различить только вьющийся дымок над трубой. Я едва видела черные силуэты псов, скользящие в тенях под соснами.

А за спиной четко слышались голоса. Звяканье вилок о тарелки. Мой ужин остывал.

Я нажала наугад несколько кнопок и прижала телефон к уху. Я вообразила, что Патра стоит позади меня, и набрала побольше воздуху.

– Нет, мам, я в порядке! Буду дома через пару часиков. Нет, они милые! Патра и Пол. Они хотят, чтобы я осталась у них после ужина. Они хотят сыграть со мной в «Рыбака и рыбку». Они хотят, чтобы я почитала ребенку и посмотрела с ним «Волшебника из страны Оз» на DVD. Они хотят угостить меня попкорном. Нет, я не знаю, чем они тут занимаются. Она вроде астроном – или это ее муж астроном. Нет, ничего таинственного в этом нет, это же наука, это научная работа. Изучение звезд. Нет, меня не похитят – их же двое: мать и сынишка, они не члены секты, они не хиппи, ничего опасного! Они милые безобидные люди. Им требуется помощник и наставник. Им нужен кто-то, кто научит их жить в лесу!