Экипаж - Даниил Любимов Страница 10

– Вы слышите?

Алексей, охваченный азартом, даже не обернулся и позволил себе своеволие:

– Вот будете пилотом – идите себе в триста шестидесятом!

После его манипуляций с датчиками на табло появилась цифра «410». Облачность за окнами рассеялась и ушла вниз.

Смирнов, изумленно присвистнув, обратился к членами комиссии:

– Сверху обходит, лихо!

Остальные согласно кивнули. Всем понравился этот маневр Алексея – неожиданный, нестандартный и даже дерзкий. Однако Зинченко не разделял всеобщего восторга. Он морщился, недовольный ответом Гущина – так ему, похоже, еще никто не отвечал. Он сжал челюсти и сквозь зубы произнес:

– Михал Палыч, добавьте нам немного…

Зинченко не озвучил своей просьбы, дабы Алексей не услышал подробностей, лишь покрутил рукой в воздухе, имея в виду метеоусловия, и мстительно добавил, резко нагнув большой палец вниз:

– И двигатель правый!

Смирнов внес изменения в программу, и кабину мгновенно сильно встряхнуло. Замигала красная лампочка, раздался тревожный сигнал. Гущин, еще не понимая, в чем дело, посмотрел на экран и увидел, что у него отключен один двигатель. Моментально поняв, чьих это рук дело, он на секунду повернулся и бросил яростный взгляд на Зинченко. Кажется, этот зловредный летчик и впрямь задался целью уничтожить всех стажеров на первом же этапе! Но Алексей взял себя в руки и снова включился в управление самолетом.

– Иду на посадку на ближайший аэродром, – проговорил он в микрофон.

Но Зинченко не унимался:

– Михал Палыч!

Смирнов включил параметры, которые просил Зинченко, и вслух прокомментировал изменения:

– Внешняя минус пять по Цельсию, полоса восемьсот метров, ветер в хвост, ночь. Леонид Саввич, не чересчур? – покосился он на Зинченко, явно считая, что тот перегибает палку.

Тот ничего не ответил, лишь плотнее сжал тонкие губы. Однако Гущин, кажется, не собирался сдаваться. Во всяком случае, он упрямо вел самолет-тренажер, сосредоточившись на предстоящей посадке, которая обещала быть нелегкой. Не торопясь, очень внимательно следя за малейшим движением вверенной ему машины, Алексей плавно пошел вниз. Самолет опустился на посадочную полосу. Он не слышал, как Смирнов, наблюдая за его действиями и явно переживая за новенького стажера, бормотал себе под нос:

– Тормози, тормози – полоса короткая.

Алексей затормозил, но было поздно: самолет врезался в изображенную на экране стену, картинка рассыпалась, изображение тут же пропало. Ошеломленный, Алексей сидел в темноте перед пустым экраном, не в силах поверить, что все закончилось именно так. Как же так? Ведь он все делал правильно! Справился с почти фантастическими условиями, в которые намеренно поставил его Зинченко, наверняка желая поражения! Он посадил самолет, и кто мог предугадать, что выдуманная графиками посадочная полоса окажется такой неправдоподобно короткой? Никто!

Зинченко же казался вполне удовлетворенным, ожидавшим именно такого исхода.

– Ну, все ясно, – проговорил он, поднимаясь. – Спасибо, успехов.

И хотя последнюю фразу он произнес абсолютно ровным тоном, Гущин уловил в ней злорадство…

Он не видел обращенных ему в спину сочувственных взглядов Смирнова и других членов комиссии, когда выходил из тренажерного зала на негнущихся ногах, а в голове билась единственная мысль: «Только не оборачиваться!» Потому что обернуться в тот момент казалось ему унизить себя. Гущин был уверен, что выглядит жалко, как побитая собака. Самолюбие его было не просто уязвлено – оно было разбито в пух и прах, уничтожено этой невозможной, ужасной, неправдоподобной ситуацией.

Гущин понуро добрел до конца коридора, механически переставляя ноги. Так же на автопилоте спустился по лестнице в вестибюль. Направляясь к выходу, увидел сквозь прозрачную стеклянную стену комплекс АСП – аварийно-спасательной подготовки. Там бойко шла перекличка: тренер выкрикивал фамилии выстроившихся в шеренгу стажеров в фирменных майках с гордой надписью «АЭРОФЛОТ», те громко отвечали: «Я!» – делали шаг из строя и возвращались назад. Алексею была видна накрененная кабина самолета, из которой через окно по канату спускались проворные фигуры, в то время как другие взбирались по канатам вверх под самый потолок. Съезжали по надувным трапам улыбчивые вышколенные стюарды… Шел обычный учебный процесс, отлично знакомый Гущину. Однако сейчас он наблюдал за всем этим словно за волшебным действом, недоступным ему, отгороженным стеклянной стеной, как фантастический фильм на экране. Как завороженный, Алексей остановился, с тоской и завистью взирая на действия сотрудников Аэрофлота. Никогда, никогда ему не быть среди них…

Поймав строгий взгляд тренера, обращенный на него, Алексей смутился и поспешно вышел за дверь. Он уныло тащился через автостоянку к автобусной остановке, а ноги двигались еле-еле, и Алексей нарочно заставлял себя переставлять их.

* * *

Это был не просто провал – это был конец всему. Такого колоссального нокаута он никак не ожидал и теперь не представлял, как вернется в квартиру отца, что скажет ему… Впрочем, и говорить ничего не нужно было – отец по его виду и так все сразу поймет. И тоже ничего не ответит, лишь посмотрит таким взглядом – легче, наверное, удавиться, чем его выдержать. И главное, все получилось настолько быстро, что Алексей даже сообразить не успел, как в один миг вновь очутился за бортом жизни, едва получив шанс в нее попасть.

А жизнь вокруг кипела, бурлила и вовсе не собиралась заканчиваться вместе с трагедией Гущина. Алексей же шел, не замечая ничего вокруг. И только слишком уж долгий и пронзительный звук, пробивший барабанные перепонки, заставил его остановиться и посмотреть, что происходит.

Звук несся как будто откуда-то снизу – злой, требовательный автомобильный гудок. Словно кто-то вдавил клаксон и не отпускал. Алексей даже не понял, кто это был – находившиеся на стоянке автомобили пустовали. Вдруг из притулившейся сбоку маленькой серебристой машины выскочила девушка, явно на взводе, и принялась суетливо крутиться вокруг огромного джипа, владелец которого, особо не заморачиваясь удобством соседей, просто поставил свою громаду как придется – видимо, очень спешил. В результате машинка девушки, среди здоровенных внедорожников и впрямь незаметная и выглядевшая как игрушечная, – оказалась запертой мощным черным гигантом.

Девушка безрезультатно нарезала круги подле джипа – хозяина на месте не было. Наконец, взвинченная до предела, она в сердцах пнула его по покрышке. Тут же визгливо заголосила сигнализация, оглашая своим воем всю улицу. Но и это не заставило хозяина появиться и убрать свою машину.

Алексей невольно улыбнулся. Смешно было наблюдать, как хрупкая девушка в одиночку воюет с этим монстром. Наблюдая со стороны за этим поединком, Алексей рассматривал девушку – хоть какое-то развлечение этим безвозвратно испорченным утром. Это была классическая длинноногая блондинка в брючном костюме, очень эффектная и привлекательная и, кажется, добрая. Во всяком случае, миловидная мягкая округлость лица свидетельствовала об этом. Правда, сейчас она излучала отнюдь не добродушие: светлые глаза ее метали яростные молнии, и она больше походила на воинственную амазонку, по иронии судьбы облаченную в современную фирменную одежду. Девушка раскраснелась, но, как все блондинки, не слишком ярко, и этот нежный румянец очень ей шел. Видя, что самой ей никак не справиться, Алексей решил прийти на помощь: