Мой бедный богатый мужчина - Мария Воронова Страница 10

Лада рассмеялась:

– Уважаемый Холмс, каким образом?! Ну, про атеросклероз понятно, но как вы догадались, что ампутировать еще рано?

– Элементарно, Ватсон. Я сегодня иду на барщину, отрабатывать полставки главного хирурга, и просто не успею прооперировать. До завтра ничего с бабушкой не случится, думаю. Так где рюмка с бутербродом?

– Можем у меня пообедать. Диана, ты с нами пойдешь?

– С удовольствием.

У Лады Николаевны любили бывать все. Она жила через дорогу от больницы и часто приглашала сотрудников обедать и пить кофе. Это было хлебосольство одинокого человека. Раз нет детей, мужа, то есть людей, которых надо кормить обязательно, Лада заботилась обо всех понемножку.

Воодушевленный идеей внепланового обеда, Колдунов мчался чуть ли не впереди хозяйки. Уходя из дома в семь утра, он возвращался поздно вечером, в десятом, а то и в одиннадцатом часу. Съедал, конечно, столовский обед, но разве он мог сравниться с домашним?

Квартира Лады Николаевны была под стать хозяйке и поражала старомодным купеческим великолепием. Массивные полированные буфеты, ломящиеся от хрустальной посуды, ковры на полах и стенах, тяжелые портьеры… И все вычищено, натерто до блеска. В просторной кухне – овальный дубовый стол.

Пахнуло лавандой – это хозяйка открыла ящик буфета, где хранила столовое полотно, аккуратно свернутое в ровные одинаковые колбаски.

Лада Николаевна постелила скрипящую от крахмала белоснежную скатерть и стала накрывать.

– Лепота у тебя, Ладушка, – Колдунов развалился на стуле, – чистота, порядок, любо-дорого смотреть. Только знаешь, чего твоему дому катастрофически не хватает? Чтобы кто-нибудь разбрасывал тут свои носки. Нужно тебя срочно замуж выдать.

– Я бы и сама вышла, если бы кто позвал, – спокойно откликнулась Лада Николаевна и зажгла газ под внушительной алюминиевой кастрюленцией со сверкающими боками. По кухне поплыл аромат борща, и Диане ужасно захотелось есть.

– Наливочка, – соблазнительно улыбнулась Лада, показывая гостям пирамидальной формы графин, заполненный густой рубиновой жидкостью.

– К борщу? – изумился Колдунов. – А на десерт пива с пряниками предложишь?

Тут же на свет божий появилась запотевшая бутылка дорогой водки.

Ах, как все было красиво: и скатерть белее снега, и тарелки с кобальтовыми ободками, и селедочница с серебристыми кусочками, густо посыпанными зеленым луком.

Диана взяла тяжелую серебряную вилку с фигурной ручкой и длинными зубами и нацелилась на блюдо с домашней бужениной.

– Еще котлеты и компот, – предупредила хозяйка и включила телевизор.

Шел повтор программы, делавшей рейтинг на скандалах, Диана такие не любила. Она хотела сказать, что скоро начнется ее любимый сериал, но прислушалась и поняла, что речь идет о врачах.

– Полюбопытствуем. – Колдунов отправил в рот насаженный на вилку кусок селедки.

Выступал кардиохирург с мировым именем, напротив него стояла полная дама с красивым, но высокомерно-капризным лицом. Камера то и дело фокусировалась на нижней части ее фигуры, обтянутой джинсами. Вид был завораживающим и напоминал монументальную архитектуру сталинской эпохи.

– Да потому что наши врачи – олухи царя небесного! – раздраженно выговаривала дама. – Ничего не знают и знать не хотят. Вы говорите – курсы, семинары, а им ничего этого не надо, как лечили аспирином, так и будут. Вот у меня ребенок – десять врачей говорили, что ему нужно удалить аденоиды, и только одиннадцатый сказал, что нужно не аденоиды удалять, а исправлять искривленную носовую перегородку!

Кардиохирург защищался вяло и незаинтересованно. Диана подумала, что он, наверное, хотел бы рассказать о бедственном положении в здравоохранении, а вовсе не отбивать нападки некомпетентной женщины.

– У наших врачей все мысли только о том, как бы заработать денег! – продолжала та. – Если не сунешь конверт, с тобой даже разговаривать не станут. Но, даже взяв деньги, все равно окажут помощь на самом примитивном уровне. А все эти якобы ошибки, которые на самом деле преступления!..

– Я тоже не понимаю, – вмешался ведущий, – почему врачи, совершающие серьезнейшие ошибки, выходят сухими из воды. Таких надо карать беспощадно! Лишать дипломов, сажать в тюрьму. Каждый врач должен знать, что за ошибку его ждет неминуемое наказание!

– Но человеку свойственно ошибаться, – мягко заметил кардиохирург. – Нужно четко разграничивать, почему врач совершил ошибку: по злому умыслу, по халатности или же он добросовестно заблуждался из-за нетипичной симптоматики.

– Наши врачи думают только о своих гонорарах, – бесцеремонно перебила дама. – Отсюда все их ошибки. А ведь врач – это абсолютно святая, понимаете, святая профессия!

– Меня сейчас стошнит, – сказала Лада и выключила телевизор.

Колдунов выпил рюмку водки, закусил огурчиком и тяжело вздохнул:

– Что тут скажешь? Бедный академик, на кой хрен он поперся участвовать в балагане? Сидел бы дома лучше. А так он только всех раздражает. Как же, мировая звезда, причем заработал популярность не трепотней, а настоящим, благородным, святым, как они изволят выражаться, делом – жизни человеческие спасает! Конечно, надо его заклевать, грязью обмазать. Как она там сказала – олухи царя небесного? Невежливо вообще-то.

Лада задумчиво возила ложкой в тарелке с борщом, размешивая сметану.

– А зачем, интересно, она искала одиннадцатого врача? Ладно, я понимаю, два, ну, три… Даже странно. Все в один голос говорят, что надо удалять, а она, вместо того чтобы последовать совету, ищет врача, который подтвердит ее личное мнение. Только это оказался не самый компетентный, а самый слабохарактерный врач.

– Я тоже так думаю, – согласился Колдунов, прожевав. – Этот самый одиннадцатый врач просто ошалел от ее напора. Тем более, я допускаю, что, пока они таскались по первым десяти, у ребенка от аденоидов действительно искривилась носовая перегородка.

Тут ему на колени тяжело запрыгнул Ладин кот Саблезуб. Животное мявкнуло и положило голову на стол – потребовало еды.

– Ну и котяра! – Ян почесал Саблезубу загривок. – Рыжий, как пожар, и здоровенный какой! Просто нечеловеческих размеров!

– Кот и не должен быть человеческих размеров. Дай ему кусок буженины, и он моментально отстанет. Саблик, не мешай человеку есть. – Лада махнула коту рукой, и он послушно спрыгнул на пол, унося в зубах добрый ломоть буженины. – А ты, Ян, налей еще по одной.

Разумеется, эту просьбу не пришлось повторять дважды.

Когда они выпили и закусили, раскрасневшаяся Лада отставила тарелку и грустно сказала:

– Сейчас по телевизору постоянно ругают врачей. Может, у них заказ такой? Ведь положение дел в нашем здравоохранении ужасно, но нельзя же, чтобы народ винил в этом правительство. Пусть лучше думает – во всем виноваты рядовые врачи! Не потому у нас такой низкий уровень медицинской помощи, что наши чиновники на медицину выделяют мало денег, а те, что выделяют, сами и разворовывают, а потому, что доктора – жадные недоумки, хотя должны быть святыми.