Четвертый круг - Зоран Живкович Страница 10

Он не имел имени, но не был и безымянным.

Редкие миры, знающие о его существовании, давали ему разные названия, но ни одно полностью не подходило, правда, описывали они его достаточно верно. На Трех Солнцах его звали Собиратель, но он таковым себя не воспринимал, хотя действительно иногда собирал, ради забавы, крошечные формы из жесткой энергии, заплывшие в его сеть. За эту сеть, растянутую между семью звездами вблизи центра галактики, где он возник, на Голубом Шаре его прозвали Паук, но он никогда не понимал, что это означает. Не слишком он проникал и в смысл имени Существо, подаренного ему на Дальнем Краю, но чувствовал внушаемые этим именем страх и беспокойство и избегал их, потому что они быстро переходили и на него, а он не любил неприятного опыта.

Из всех прозвищ больше всего ему нравилось Игрун, хотя и оно до конца не отражало его сущность. Он получил его на Большой Ноге, в мире, окруженном мягкой, жидкой энергией, рыбоподобные жители которого почти никогда не поднимались на поверхность энергетического океана под тесно расположенные солнца ближайшей планетной системы, однако знали о нем, ощущая его резкие, хоть и тонкие вибрации, идущие с самого края Черной Звезды, с которой он был связан прочными нитями живой силы.

Они различали в этих вибрациях близость, даже родство с собственным психическим складом, правда, на уровне только недавно родившегося существа, что все вокруг себя переживает как игру. Это восприятие его детской, наивной природы, хоть и не вполне достоверное, наполняло их симпатией к нему, пониманием и снисходительностью к его шалостям и капризам в звездных масштабах, которые столь беспокоили и даже повергали в отчаяние другие расы.

Однако рыбоподобные существа быстро вырастали и прекращали играть, а Игрун с виду оставался тем же, не меняя своего простодушного нрава, или, быть может, так только казалось пловцам из огромного газового океана Большой Ноги из-за их совсем короткой жизни.

Хотя он существовал неизмеримо дольше всего их вида, и, вероятно, будет существовать здесь и после того, как они исчезнут, он им все же завидовал, — впрочем, как и всем остальным существам, которых встречал, с длинным и коротким сроком жизни, похожим на него и совсем иным, — из-за одного свойства, которым он не обладал или считал, что не обладал. Все остальные знали свое происхождение, многие догадывались и о своем предназначении в общем порядке вещей, пусть даже совсем неприметном, а у него в этих двух вопросах была полная неясность, темнота.

Он хорошо знал место, где осознал себя, так как оставался с ним в постоянной связи, но это пробуждение не могло быть и его рождением, потому что возле Черной Звезды никто никогда не рождался. Наоборот, там был конец всего. Все, что оказывалось вблизи нее, бесследно исчезало в неудержимо вращающейся огромной черной воронке, голод которой по мере поглощения любых форм энергии не утолялся, а только увеличивался.

Никто не знал, где находится брюхо ненасытного чудовища, сожравшего уже половину звезд галактического центра, с мирами вокруг и всеми существами, их населявшими, потому что дно чудовищной воронки было абсолютно недостижимо для любого наблюдения, отзываясь лишь беспредельной чернотой даже на самые настойчивые ощупывания любопытствующих пальцев снаружи.

Однако не все поддавалось этому непреодолимому притяжению темной бездны. На самом верхнем краю воронки находилось кольцо энергии огромного напряжения, существовавшее за счет постоянного поступления строительного материала, которым питалась Черная Звезда. Пока есть этот поток, кольцо не отправится по спирали конусообразной пасти к небытию на ее дне. Но пища однажды могла исчезнуть, а у кольца не было пути к отступлению.

Энергии, из которых кольцо было создано, меняли свою внутреннюю организацию в ритме пульсации Черной Звезды. Бесчисленные комбинации напряжения и частоты возникали и исчезали со скоростью, почти достигавшей конечной, исчерпывая спектр, который все же не бесконечен. В конце концов в какое-то мгновение этих немыслимо долгих метаморфоз сложилась та единственная комбинация, что возвысила естественное случайное сочетание физических свойств и взаимоотношений до состояния, которое на спокойных космических островах, далеких от темной воронки, обычно называют электронным сознанием.

Это сознание просуществовало всего несколько мгновений, прежде чем его сменила новая бессмысленная комбинация, но этого было достаточно для целого цикла роста и угасания, что присуще всякому интеллекту. Развитие сопровождалось осознанием собственной роковой участи — неразрывной связи с Черной Звездой и вероятной недолговечности.

Прежде чем началась фаза угасания, сознание кольца приняло решение. Само оно было не в состоянии вырваться из мощных объятий адской воронки, но все же могло индуцировать возмущение за пределы ее досягаемости. Кольцо напрягло волю, подняв свой энергетический потенциал до границы уничтожения, и стало существовать в форме незрелых сил, еще не перешедших критическую границу.

Но из-за недостатка времени формирование не было завершено. По ту сторону досягаемости Черной Звезды возник потомок сознания кольца, но само оно не дождалось его пробуждения из небытия, превратившись в новую бессмысленную комбинацию сил, и не успело передать ему свой опыт, определить цель, дать имя…