Мистер Эндерби изнутри - Энтони Берджесс Страница 10

Почему, гадал теперь Эндерби, почему никто не догадался подрезать свечу? Почему все и каждый согласен был дожидаться свечной соразмерности? Другая тайна; но он сейчас задумался, действительно ли это тайна иного порядка, чем нынешнее ожидание, — ожидание, пока шекспировская свеча времени догорит до момента, когда придет пора тепло одеваться, до момента ухода на станцию. Эндерби вдруг страстно пожелал до конца срезать длинную свечку — написать все стихи и разделаться. Потом ухмыльнулся над своим желудком, тайно спровоцировавшим подобную меланхолию и заунывно присоединившимся к ней.

Пфффрррп. А потом трррррр. Впрочем, это, понял он, пережив изумление, что желудок добился такой металлической эктофонии, — это, услыхал он с досадой, дверной звонок. Кто б то ни был, чересчур рано и слишком не вовремя. Эндерби пошел к дверям квартиры и увидел вразвалку шагавшую по коридору собственно дома свою домовладелицу, миссис Мелдрам. Так. Он ей платит по почте. Чем реже ее видит, тем лучше.

— Если можно вас, мистер Эндерби, на минуточку побеспокоить, — сказала она, шестидесятилетняя женщина со сдавленными средневосточными гласными. Лицо вылеплено с усталого, но веселого полумесяца на рекламе молочно-солодового питья в постели, которую даже Эндерби часто видел: нос Панча [22]встречается с подбородком-серпом, однако при абсолютном отсутствии радостной пухлости Панча. Полный набор зубов от Тенниела цвета кусочков грязного льда демонстрировался в данный момент Эндерби, словно зеркалу.

— Мне в город надо идти, — с легким трепетом сказал Эндерби, занятой, деловой человек.

— Я задержу вас не больше минуты, — сказала миссис Мелдрам, — мистер Эндерби. — И вразвалку протопала мимо него, будто в собственную квартиру, каковой та в действительности и была. — Пора, собственно, вытащить шиллинги из счетчика за электричество, — объявила она, — с одной стороны, затем я и пришла. А с другой стороны, насчет жалоб. — И вперед Эндерби прошла в гостиную. Мельком оглядела остатки завтрака на столе, комично покачав головой, взяла баночку с пикулями, прочитала на этикетке, как бормочущий мессу священник: — Сахар цветная капуста лук солод уксус томаты морковь спирт уксус огурцы дата изготовления соль костный мозг…

— Каких жалоб? — спросил Эндерби, как и ожидалось.

— Канун Нового года, — начала миссис Мелдрам, — особый случай для веселья, тем не менее миссис Бейтс снизу из подвала пожаловалась на громкое пение, когда не могла заснуть из-за болей в спине. Говорит, ваше имя там часто звучало, особенно в самых непристойных песнях. На Новый год видели, как вы бегали туда-сюда по улице с ножом, весь в крови. Ну, мистер Эндерби, веселье, как говорится, весельем, однако, надо признаться, я удивлена, мужчина в вашем возрасте. Полиция тихонько перемолвилась словечком с мистером Мелдрамом без моего ведома, я только вчера вечером у него это выудила, он боялся, скрывал, не хотел неприятностей. Так или иначе, мы об этом поговорили, и больше так продолжаться не может, мистер Эндерби.

— Могу объяснить, — предложил Эндерби, поглядывая на часы. — Фактически все очень просто.

— Раз уж мы затронули тему, — продолжала миссис Мелдрам, — милая юная пара сверху. Говорят, что порой слышат вас по ночам.

— Я их тоже слышу, — сообщил Эндерби, — никакая не милая юная пара.

— Ну, — сказала миссис Мелдрам, — это как посмотреть, правда? Можно сказать, кто сам чист, для того и все прочее чисто.

— К чему вы клоните, миссис Мелдрам? — Эндерби снова взглянул на часы. За последние тридцать секунд прошло, как минимум, пять минут.

— Очень многим понравилась бы такая славная квартирка, мистер Эндерби, — сказала миссис Мелдрам. — Район респектабельный, да. Кругом учителя на пенсии, отставные капитаны индустрии. И я бы не сказала, что вы ее содержите в чистоте и порядке.

— Это мое дело, миссис Мелдрам.

— Ну, мистер Эндерби, дело, может быть, ваше, а может, и нет. В этом году плату все повышают, как вам, должно быть, отлично известно. Цены растут, всем нам надо свои интересы блюсти.

— А, понятно, — понял Эндерби. — Вот в чем дело, да? Сколько?

— Вы платите очень разумную цену, — сказала миссис Мелдрам, — никто не станет отрицать. Квартира вам обходится круглый год в четыре гинеи в неделю. Один джентльмен, что работает в Лондоне, очень хочет найти респектабельное жилье. Очень разумно спросить с него шесть гиней.

— Ну, для меня не очень разумная плата, миссис Мелдрам, — рассердился Эндерби. Его наручные часы резво скакали вперед. — Мне уже надо идти, — сказал он. — На поезд успеть. В самом деле, — ошеломленно спохватился он, — вы понимаете, что в месяц будет на восемь гиней больше? Где я деньги возьму?

— Один джентльмен с независимым доходом, — чопорно напомнила миссис Мелдрам. — Не желаете оставаться, мистер Эндерби, всегда можете предупредить за неделю.

Эндерби с ужасом прозрел перспективу сортировки полной ванны рукописей.

— Мне сейчас надо идти, — сказал он. — Я вас извещу. Но считаю это грабежом.

Миссис Мелдрам не шелохнулась.

— Идите тогда, не опоздайте на поезд, — сказала она, — подумайте об этом в вагоне первого класса. А я вытащу из счетчика шиллинги, как и следует время от времени. На вашем месте я бы перед отъездом вот эти тарелки поставила в раковину.

— Не трогайте мои бумаги, — предупредил Эндерби. — Там, в ванной, личные конфиденциальные документы. Тронете — себе на погибель.

— Ну уж, на погибель, — усмехнулась миссис Мелдрам. — Мне вообще это все не по вкусу, в моей ванной континентальные документы. — Эндерби тем временем закутался в кашне и стал продвигаться — как к свету — к пальто. — Факт, никогда ничего подобного не слыхала, — продолжала миссис Мелдрам, — хотя в деле довольно давно. Говорят, кое-кто в трущобах уголь держит в ванне, хотя, благодарение Богу Всевышнему, я таких в лоно своей семьи никогда не пускала. Что, мистер Эндерби, вы вот так и пойдете, с лицом, сплошь залепленным кусочками бумаги? Вон там, прямо под носом, слово можно прочесть: эпилептический, что-то вроде того. Ничего хорошего ни для вас, мистер Эндерби, ни для меня, ни для прочих жильцов выходить в таком виде. Вот уж именно, на погибель.

Эндерби с дрожью вылетел, одержимый сомненьями. Он никак не предвидел необходимости искать новое жилище, тем паче посреди «Ручного Зверя». Город все сильней и сильней превращается в спальный район для бесцветных молодых людей из Лондона. В одном пабе он встретил главу фирмы кинохроники, щедрого любителя джина, говорившего легко и быстро. А еще где-то слышал начальственный голос, похожий на плавленый сыр, бесстыжий, громкий. Лондон ползет на юг, к Каналу.

Эндерби полз на север, к вокзалу, собирая с бритвенных порезов разрозненные слова. Снег уже был утоптан людьми, с неискренней готовностью раньше спешившими в Лондон на службу. Он топал крошечными гавотными шажками, боясь поскользнуться; поясница до сих пор болела от падения вчера вечером. Рабочие поезда, стенографические поезда, начальственные поезда. Крупные сделки по телефону, пятьдесят гиней для них ничто. Но, думал Эндерби, они на полгода покроют повышение квартирной платы.