Адаптация - Валерий Былинский Страница 10
Адаптация - Валерий Былинский читать онлайн бесплатно
Ознакомительный фрагмент
– Почему же ты отказался от киносценариев?
– Понял, что ни Кустурицей, ни Бертолуччи мне не стать и стал просто зарабатывать деньги.
– Лучше сидеть без денег, чем зарабатывать таким способом.
– Это ты сейчас говоришь, потому что живешь у мамы и папы. И вообще, все люди слабы, ты разве не знаешь?
– Неправда! Все люди сильны. Просто слабеют со временем оттого, что примиряются с пошлостью жизни. Ты слаб, но ты еще можешь спасти себя. Вспомни судьбу Николая Островского. Он был прикован к постели, но написал выдающийся роман!
– Сомневаюсь, что этот роман круче какого-нибудь среднего рассказа Чехова. Слушай, а ты красивая? Мне почему-то кажется, что да. Давай встретимся.
– И все-таки еще не поздно взять себя в руки и стать хорошим сценаристом:-):-):-):-):-)
– Я никогда не хотел быть просто хорошим сценаристом. Юными ночами, обнимая своих юных подруг, я мечтал о том, что стану либо гением, либо никем.
– Мечта сбылась, ты стал никем:-(:-(:-(:-(:-(
Я писал под изрядной дозой оставшегося после Анны коньяка и решил поиздеваться:
– Что значит «никем»? Я делаю работу, за которую мне платят деньги. Я востребован, людям нравится мой труд. Нам пишут благодарные письма из маленьких городков, сообщают, что поняли, как надо правильно и раскрепощенно жить. Позвони мне, мы найдем какой-нибудь необитаемый столик в уличном океане и побудем на нем полчасика Робинзоном и Пятницей.
И вот сегодня активистка русской молодежной армии красных кхмеров прислала мне свой стойко-пылкий ответ:
– За работу, которую ты делаешь, тебя нужно привязать к электрическому стулу, пустить ток и ждать, пока тело обуглится. Для того чтобы качественно улучшить мир, нужно уничтожить масс-медиа культуру абсолютно и бесповоротно. А заодно ликвидировать и часть наиболее упертых зрителей. Срезать миллиардик-другой населения и перепрыгнуть через канавку (цитата-римейк из Достоевского, «Бесы»). Зато остальные будут морально счастливы. До тех пор, пока новый вал эстетических экскрементов не обрушится на цивилизацию. Тогда – новая революция. Новый эстетический террор. И так без конца.
В конце стоял номер ее мобильного телефона. И подпись: Мария.
Почему-то я вспомнил старый черно-белый фильм «Сорок первый». Там одна молодая революционерка оказалась на необитаемом острове со своим заклятым врагом – белогвардейским офицером. Кажется, ее тоже звали Мария?
Я достал из холодильника оставшуюся с каких-то будней недопитую бутылку водки, выпил грамм сто. Сел за компьютер и настрочил красной кхмерке пылкое письмо с предложением провести ночь любви. Потом выпил еще водки. Потом водка кончилась.
Ах, московская кхмерка Мария! Надеюсь, ты подумаешь над моим честным предложением. Ведь у нас много общего, потому что я понимаю: ты права, я действительно болен. Я болен так же, как и многие из нас. Болен той же болезнью, что и ты лет в двадцать пять заболеешь, Мария! И никакой Сталин тут никого не спасет. Болезнь существует и медленно охватывает метастазами весь мир. Но я почему-то рад, что знаю и чувствую это. Не хотелось бы умирать бесчувственным придурком, Мария. Ведь если знаешь о своей болезни, то все-таки веришь, что когда-нибудь найдется какой-то антибиотик или препарат, который тебя излечит. В это веришь, как в Деда Мороза, хотя знаешь, что его нет. Может, ты и есть этот излечивающий лекарственный аппарат, Мария? А может быть, существует и другой аппарат, например, для упрощения личности человека. Вводят, например, тебе такое лекарство, и ты перестаешь понимать, что хорошо и что плохо, что пошло, а что прекрасно. Вылечивают твою дурную склонность к хорошему вкусу. И ты спокойно живешь себе дальше улыбчивым дебилом. Рай, сэр!
Закрыв сайт знакомств, я еще пару часов торчал в Интернете, выискивая подходящий тур в Египет. Все-таки моя попытка ожить не должна вот так примитивно закончиться уничтожением пары штанов. Красное море, пирамиды – почему бы и нет? Конечно, мне могли позвонить с работы, скоро должны были начаться новые съемки. Но я не хотел об этом думать. Выписав несколько телефонных номеров, я стал обзванивать туристические компании. Женские голоса отвечали, что в ближайшие четыре дня рейсов ни в Хургаду, ни в Шарм-аль-Шейх не предвидится. Начало сезона, объясняли они. Один из женских голосов в трубке был влажный, ватный, с приятной хрипотцой. «Знаете, я бы хотел улететь в Египет сегодня, – сказал я, – в крайнем случае завтра». – «Сожалею, но мест нет».
Я влез в джинсы и кроссовки, надел куртку и вышел на улицу.
Там приятно светило нежное, чуть режущее глаза апрельское солнце. Мимо прошли две девчонки лет семнадцати со снисходительно-деловыми лицами. Одна из них вальяжно говорила подруге: «Вчера в „Точке“ была, потом в „Шпильку“ мотнулась…» – «Ну и что там, в „Шпильке“?» – «Да так себе, танцевала, зажималась…» Выходя из универсама с пакетом продуктов, я заметил, что на входной двери магазина висит рекламный щит с логотипом туристической фирмы. И надпись: «Отправим в Египет, Турцию и Таиланд хоть через час!»
Я вернулся в магазин, прошел по направлению висящих на стене стрелок с указателями «горящие путевки» до железной двери в закутке за ящиками с кока-колой. Нажал на кнопку на стене, меня впустили. Пожилой мужчина с бородкой, представившись Максимом Максимовичем, поинтересовался, на какой из курортов в Египте я хочу отправиться. Мне желательно улететь побыстрей, – пояснил я. Максим Максимович пощелкал клавишами на клавиатуре и через десять минут сообщил, что завтра в три часа дня имеется одно место на рейс до Хургады. Он начал было объяснять мне условия жизни в отеле «Синдбад», показывать фотографии, но я сразу сообщил, что согласен.
Представитель компании «Пирамида-тур» должен встретить меня завтра в аэропорту Домодедово перед отлетом.
Дома я откупорил и выпил бутылку холодного пива. Настроение улучшилось: все-таки путешествие – один из немногих способов как-то встряхнуть жизнь. Собирать особенно нечего: солнцезащитные очки, шорты, тенниска, пара футболок, пара пачек презервативов. Все это я бросил в рюкзак. Что еще? Войдя на кухню, увидел торчащую из мусорного ведра штанину. Постоял, покурил. Вытащил «Ливайсы» из ведра, бросил их в тазик в ванной, высыпал сверху стиральный порошок и стал заполнять тазик водой. Живите, штаны, как положено, до старости, – любовно разговаривал я с седыми «Ливайсами». Все-таки действие.
Через полчаса, повесив «Ливайсы» сушиться, поставил будильник на девять вечера и завалился спать. Долго, наверное, около часа, ворочался и не мог заснуть.
По сути, в том обездвиженном существовании, в котором пребывает большинство пессимистичных синглов, поиск чудес – лучший способ придать жизни ускорение и сколотить из нее местами увлекательный сюжет.
Пора мне, до того как я отправлюсь в Египет, рассказать о своем чудаковатом друге, имя которого Сид. Кстати, само существование Сида в своем роде чудо. Сид – прозвище, которое ему дали в молодежной тусовке за сочинение музыки и текстов для рок-группы «Сид Баррет воскрес»». После попытки утреннего выступления на Красной площади в день концерта приехавшего в Москву пожилого Пола Маккартни вся группа «Сид Баррет воскрес» в полном составе была посажена в кутузку. Наутро музыкантов, выписав огромные штрафы, выпустили. Правда, перед этим побили немного в камере и на допросах. Настоящее имя Сида – Богдан Сидников. В Москву его привезли в пятилетнем возрасте из Украины. Сид учится на последнем курсе РГГУ.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии