Краткая история смерти - Кевин Брокмейер Страница 10

— Нас?

— Людей, которые остались в городе.

— Почему вы так считаете?

Слепой долго молчал.

— Инстинкт.

Лука был склонен согласиться, хотя и не мог объяснить причину. С той минуты как он услышал постукивание за окном, он искал источник каждого необычного звука, будь то падение желудя с дуба или потрескивание льда в холодильнике. Лука удерживал эти звуки в памяти, пока не убеждался, что все еще способен определить их происхождение. Тогда он подходил к окну или шел на кухню, просто чтобы удостовериться. Как будто всякий звук, не считая ветра, пения птиц или плеска реки, был по определению произведен человеком. Лука представлял себе сотни людей по всему городу, которые любой ценой стараются пробиться сквозь стену одиночества, понятия не имея, есть ли тут кто-нибудь еще. Сотни лиц за сотнями окон. Сотни пальто, исчезающих за сотнями углов. Он решил, что будет продолжать поиски, пока не найдет последнего.

Они провели целый день, ища хоть кого-нибудь. Лука попытался взять слепого под руку, когда они вышли на улицу, но тот отказался, ответив:

— Человек, который так далеко забрался, не нуждается ни в чьей помощи.

Он ориентировался, ведя рукой по стене зданий, мимо которых они проходили, и прислушиваясь к шарканью своих жестких подметок по тротуару.

Они начали с дома, в котором жил Лука, и двинулись вперед кругами.

— Нужно ждать на одном месте, — возразил слепой. — Другие тоже будут искать.

И он был прав — кто-нибудь запросто мог пройти мимо дома в их отсутствие, но Луке слишком не терпелось, чтобы сидеть на месте. Он предпочел попытать счастья.

Они миновали улицу за улицей, слепой кричал: «Эй!», а Лука — «Кто-нибудь!» через каждые десять–двадцать шагов.

— Эй! Кто-нибудь! Эй! Кто-нибудь!

Они миновали автобусные остановки, пустые магазины, сотни покинутых машин — некоторые из них стояли прямо посреди дороги. На тротуаре лежали раскрытые книги, сумки с продуктами и даже чемоданы и рюкзаки. Они нашли скейтборд, который катался туда-сюда в сточной канаве, подгоняемый ветром. Но людей не было. До Луки дошло, что сегодня первое утро за много лет, когда он так и не закончил выпуск «Симсова листка». Хотя единственным вновь обретенным читателем был слепой — он точно не сумел бы прочесть газету, — Лука на мгновение почувствовал себя ребенком, который забыл сделать домашнее задание. С давних пор он был уверен: где-то за спиной всегда стоит учитель.

Время шло, и они со слепым, описывая спирали, все удалялись и удалялись от стартовой точки, пока с одной стороны не показалась река, а с другой — окрестности района оранжерей. Мягкая голубизна неба начала темнеть. Тогда они вернулись и решили, что слепой переночует у Луки и сегодня. И завтра. И послезавтра. Он останется, пока они не обнаружат кого-нибудь — ну или пока их самих не найдут.

Лука понятия не имел, где слепой жил до сих пор. Казалось, он не относился к числу людей, у которых есть домашние животные или ценное имущество, за которым нужно приглядывать. Лука не удивился бы, узнав, что слепой каждую ночь проводил в разных местах: на кушетке, на ковре или на полу в зависимости от того, где посчастливилось обрести ночлег.

Он проснулся рано на следующее утро, почуяв запах еды, и пошел на кухню.

Слепой, найдя в холодильнике банку масла, укладывал тесто в снабженную шарнирами металлическую вафельницу. Масло шипело и темнело, вытекая через край.

— Между прочим, вы разговариваете во сне, — заметил слепой.

Луке казалось, что он вошел совершенно бесшумно.

— Правда? И что я говорил?

— «Они еще здесь». «Это лучшее, что я когда-либо делал». Ну и все такое.

Лука ненадолго задумался.

— Понятия не имею, что это значит.

Он съел целую тарелку вафель, на диво хорошо приготовленных, — хрустящая коричневая кромка и мягкая середина — а потом они снова отправились в город и обошли те же места, что и накануне, но на сей раз по прямой, а не по спирали, чтобы убедиться, что они никого не пропустили. Пришлось укрыться под навесом винного магазина, чтобы переждать очередную внезапную грозу, но дождь продолжался всего несколько минут, а потом они опять пустились в путь.

Лишь вечером они нашли третьего.

* * *

Ее звали Минни Ригс, и они заметили, как она мерила перчатки за окном дешевого магазина. Она испугалась и схватилась за сердце, когда Лука постучал в стекло, но тут же выбежала на улицу, восклицая:

— Слава Богу! Слава Богу!

Она как будто хотела обнять обоих, но вместо этого, впрочем, лишь на мгновение коснулась их рукавов. Минни сказала, что провела в городе всего неделю, когда ее единственные соседи по дому, русская старушка и ее сын, даже старше Минни, словно провалились в тартарары. С тех пор она не видела ни души. Последние несколько дней она блуждала по своему району, наблюдала, как птицы перепархивают с крыши на крышу, и стучала в чужие двери в надежде найти незапертую. Она побывала в десятках пустых магазинов и квартир, изучила груды одежды, стопки старинных карт и витрины, полные украшений. В чьем-то крашеном деревянном сундуке Минни нашла целую библиотеку старых книг и последние две ночи читала одну из них.

— Что именно? — спросил Лука.

— «Мастер и Маргарита».

— А, Булгаков. Очень люблю.

— И я, — ответила Минни. Она поднесла большой и указательный пальцы к уголкам губ, как будто пытаясь стереть с них улыбку и нахмуриться. Наверное, нервный тик, подумал Лука, наблюдая за ней.

Слепой, который стоял, привалившись к стене, снял ботинок и постучал по нему, вытряхивая камушек, потом снова надел.

— Холодает, — вдруг сказал он. Ну конечно, ведь солнце садилось. Свет еще озарял верхушки деревьев, но стволы и нижние ветки, похожие на строительные леса, были словно отсечены от них густыми тенями. У Луки помутилось в глазах, он мог разглядеть лишь самые верхние ветви. Они казались узорами, плывущими в небе.

Минни тронула его за руку и спросила:

— С вами все в порядке?

— А что?

— Вы так выглядите, как будто сейчас упадете в обморок.

— Правда? Я просто устал ходить, наверное. Устал и проголодался. Мы ничего не ели с утра.

— Хм. Слушайте, а пойдемте ко мне, — предложила она. — Не хочу… как это… навязываться. Торопить события. Но сейчас мне лучше не терять вас из виду. Я живу тут рядом, за углом, — с надеждой сказала Минни, указывая пальцем.

Лука и слепой зашли в крошечную квартирку на первом этаже бывшей школы, где из мебели были только складные стулья и кофейный столик. Минни сварила кофе, а потом, когда они поели и сложили посуду отмокать в раковине, хозяйка постепенно подвела их к разговору о переходе и о мире живущих. Она хотела знать, как они умерли.