Оскорбление нравственности - Том Шарп Страница 10

— Так точно, сэр, — подтвердил Веркрамп, — и мы немедленно сделаем весь необходимый ремонт.

Эти новости сняли тяжкое бремя с души комманданта. Но кое-что все же продолжало его удивлять.

— Не понимаю, для чего коммунистам вообще понадобилось ставить подслушивающие устройства в моем доме? И что это за люди? — спросил коммандант.

— Боюсь, пока еще я не имею права назвать их, — Веркрамп прибег к помощи авторитета Бюро государственной безопасности. — У меня есть на этот счет приказ из центра.

— Но какой им смысл прослушивать мой дом? — повторил свой вопрос коммандант, который хорошо знал, что приказы, поступившие из БГБ, обсуждению не подлежат. — Ни о чем важном я там не говорю.

— Но они ведь этого не знают, сэр, — полусогласился, полувозразил Веркрамп. — Информация, которой мы располагаем, позволяет предположить, что, вероятно, они рассчитывали получить какие-нибудь материалы, при помощи которых вас можно было бы потом шантажировать. — Говоря это, лейтенант внимательно следил за реакцией комманданта Ван Хеердена. Тот выглядел пораженным.

— О Господи, — только и смог он выдавить из себя, вытирая платком вспотевший лоб. Веркрамп начал быстро развивать одержанный частичный успех.

— Если бы они получили какие-нибудь материалы… ну, скажем, о ваших сексуальных привычках или еще что-нибудь компрометирующее. — Лейтенант выдержал паузу. Коммандант сидел и обильно потел. — Вы ведь могли бы попасть им на крючок, не так ли?

В принципе коммандант Ван Хеерден был согласен, что могло бы получиться именно так, но признавать этого перед лейтенантом Веркрампом он не желал. Он быстренько перебрал в уме некоторые свои специфические привычки и пришел к выводу, что среди них есть и такие, о которых другим лучше не знать.

— Чертова свинья, — пробормотал он себе под нос, и в его взгляде появилось что-то похожее на уважение к лейтенанту. В конце концов Веркрамп доказал, что он далеко не глуп. — Ну и что вы собираетесь предпринять дальше? — спросил коммандант.

— Две вещи, — ответил Веркрамп. — Во-первых, по возможности успокоить коммунистов, развеять их возможные сомнения. С этой целью мы намерены просто проигнорировать все, что случилось у вас в доме. Пусть они считают, будто мы не знаем, чего они хотят. Возложим ответственность на газовую… э-э… водопроводную компанию.

— Это я уже сделал, — сказал коммандант.

— Отлично. Мы должны понимать, что этот инцидент — часть общенационального по масштабам заговора, цель которого подорвать моральный дух южноафриканской полиции. Поэтому крайне важно, чтобы мы не действовали слишком поспешно.

— Нет, это просто из ряда вон, — проговорил коммандант. — Общенациональный заговор! Я и не думал, что в стране еще столько коммунистов. Я полагал, что мы их давным-давно пересажали.

— Они появляются снова и снова, как зубы у дракона, — заверил комманданта Веркрамп.

— Похоже на то, — согласился коммандант, никогда не задумывавшийся над этой проблемой с такой точки зрения. Лейтенант Веркрамп продолжил свои рассуждения.

— После провала их последней подрывной кампании они все ушли в подполье.

— Да, наверное, — поддержал коммандант, все еще размышляя над аналогией с зубами дракона, произведшей на него большое впечатление.

Они реорганизовались и сейчас начали новую кампанию. Во-первых, с целью подрыва нашего морального духа, а во-вторых, если в этом они добьются успеха, то начнут новую волну подрывных действий, — объяснял Веркрамп.

— То есть, по вашему мнению, — перебил коммандант, — они пытаются набрать такие факты, которыми потом можно было бы шантажировать всю полицию Южной Африки?

— Совершенно верно, сэр, — ответил Веркрамп. — У меня есть основания полагать, что их особенно интересуют случаи недостойного сексуального поведения офицеров полиции.

Коммандант постарался припомнить, какие случаи недостойного сексуального поведения мог допустить за последнее время он сам, но, к сожалению, так ничего и не вспомнил. Но, с другой стороны, он мог бы легко назвать тысячи подобных случаев, в которых были замешаны его подчиненные.

— Да, — вымолвил он наконец, — хорошо, что констебля Элса нет больше с нами. Кажется, этот тип отправился на тот свет как раз вовремя.

Веркрамп улыбнулся.

— Я тоже об этом подумал, — сказал он. В полицейском управлении Пьембурга уже давно ходили легенды о тех делах, что вытворял констебль Элс в сфере межрасовых половых сношений.

— Но я все-таки пока не очень понимаю, как вы намерены положить конец этой гнусной кампании, — продолжал коммандант. — Элса нет, но многие другие полицейские ведут себя не лучше. Лейтенант Веркрамп почувствовал прилив вдохновения.

— Я смотрю на это дело так, — сказал он и достал из кармана анкету, подготовленную доктором фон Блименстейн. — Я занимался этой проблемой вместе с одним из ведущих психиатров и полагаю, что мы придумали способ выявить тех офицеров и других работников полиции, которые наиболее уязвимы перед этой формой коммунистического проникновения.

— Вот как? — спросил коммандант, догадывавшийся, кто был этим «одним из ведущих психиатров». Лейтенант Веркрамп вручил ему анкету.

— С вашего разрешения, сэр, — сказал он, — я хотел бы раздать такие анкеты всем сотрудникам управления. Когда мы соберем ответы, то на их основании сможем выявить потенциальные жертвы шантажа.

Коммандант Ван Хеерден взглянул на анкету, озаглавленную довольно безобидно «Исследование личности» — и снабженную грифом «Совершенно секретно». Он пробежал несколько первых вопросов и не нашел в них ничего такого, что могло бы его встревожить. Вопросы касались профессии отца, его возраста, количества братьев и сестер. Дальше он не дочитал: лейтенант Веркрамп начал объяснять комманданту, что имеет приказ из Претории провести такое исследование.

— Из БГБ? — спросил коммандант.

— Из БГБ, — подтвердил лейтенант.

— Ну, в таком случае, действуйте, — сказал коммандант.

— Этот экземпляр я оставляю вам, чтобы вы его заполнили, — сказал Веркрамп и вышел из кабинета, крайне довольный тем, как повернулось дело. Он приказал сержанту Брейтенбаху раздать анкеты сотрудникам полиции, а потом позвонил доктору фон Блименстейн, чтобы сообщить ей, что все идет если и не поплану — никакого плана у него просто не было, — то по крайней мере настолько хорошо, насколько позволяют обстоятельства. Доктор фон Блименстейн была весьма обрадована этими известиями. Веркрамп толком так и не понял, как получилось, что он пригласил ее пойти вечером поужинать вместе. Опуская трубку, он сам удивлялся тому, как ему повезло. Ему ни разу не пришло в голову, что вся та ложь насчет коммунистов-шантажистов, которую он вывалил комманданту, существует исключительно в его собственном извращенном воображении. Профессия лейтенанта заключалась в том, чтобы искоренять врагов государства; а отсюда следовало, что существовали те самые враги государства, которых надо было искоренять. Их конкретная деятельность, если такая деятельность была, не имела для лейтенанта особого значения. Как он заявил во время одного судебного процесса, важны не детали подрывной деятельности, а сам принцип, что такая деятельность возможна.