Зависть как повод для нежности - Ольга Маховская Страница 10

И получалось по этой логике, что настоящей женой снова была Галя.

Сергей решил подождать ее звонка. Ничего, кроме как вернуться к нему и к дочке, он предложить не мог. Даже побрился на всякий случай, вдруг она позвонит в дверь прямо сейчас.

Побрился, причесался и стал ждать.

Он же не знал, что его жена Галя в четырех часах лету к югу от столицы крутит роман с бывшим предателем родины.

* * *

К концу пути господину Рабиновичу не оставалось уже ничего, кроме как принять в дар любовь этой необыкновенной женщины. У Гали была забронирована гостиница с витаминным названием «C-Hotel», и она запросто попросила сопроводить ее к отелю.

– О, так это рядом!

– Рядом с чем?

– С аэропортом и моим домом. Центр!

Пока они шли от остановки экскурсионного автобуса до отеля, над головой низко пролетали самолеты, глухо опускаясь где-то в ста метрах. Как в военных хрониках – над головой носились «мессершмитты». Единственный город в мире, в котором аэропорт располагался прямо в центре города.

– Как в кино, – поделилась Галя.

– Мы уже привыкли.

Гале очень хотелось спросить, женат ли ее избранник? Но сегодня столько выпало испытаний на ее душу – Иерусалим, поклоны у Стены Плача, стенания у Гроба Господня, мольбы у Вифлеемской звезды, погружение в пучины Мертвого моря и Полино смс. Разве об этом она просила у небесных сил? Теперь еще самолеты снуют как шершни, тяжело и навязчиво.

– О, посмотрите, какая стоит луна! Красная она у вас…

– У нас и море красное. Мы любим красный цвет.

Галя почему-то подумала о красном флаге и галстуке.

– Красный цвет – цвет масонов, – напускал туману Рабинович.

– Да ну?!

В глубине прохладного холла пела молодая и красивая пара. Там начиналась барная зона.

Живая музыка вместо «фанеры» с русским блатняком в стране массового въезда российских туристов – это было свежо и даже изыскано.

– Вы ведь проводите меня в номер? Поможете донести чемодан?

– Я закажу шампанского? По случаю приезда? – весело подхватил Рабинович.

Ах, как это было неправильно. Галя понимала, что отдаваться прямо в день знакомства, да еще в отеле, да еще в снятом за свой счет – ни к чему не приведет. Это был чистый фальстарт, срыв из-за неудержимого желания оттолкнуться от земли и полететь. Когда женщина хочет любви и готова любить, она становится неудержимой. Танк, вездеход, напалм, выжигающий все, даже пустыню. От женской любви нет спасения*.

*Комментарий психолога

От мужского желания обладать тоже иногда нет спасения. Партнер может лишить тебя воли, актуализировав все страхи. Напор и натиск обезоруживают, снимают все защитные механизмы, обнажают саму суть человека, что может переживаться «жертвой» как облегчение, возвращение к себе. Таковы эффекты шоковой терапии, например.

Иначе она превратится в агрессию, недобрую, злую силу, хуже которой может быть только конец света. Женская ненависть слабее мужской, но бьет женщина точечно, прицельно, наверняка – и по своим обидчикам, и по просто равнодушным к ней мужчинам, не видя разницы. Рабинович был опытным мужчиной, из тех, кто не даст повода ощетиниться. Все, что должен делать мужчина, это исполнять желания женщины, чтобы ее расслабить, и тогда ее желание совпадет с его собственным.

* * *

А Галя не была злой и становиться ею не собиралась.

Сегодня ты в Израиле, а завтра в Москве, времени на раздумья нет, действовать нужно решительно, в конце концов, ты сама этого захотела…

Гале непросто давалась роль свободной женщины, которая и свободной-то побыла всего несколько дней. Разве свободна девушка, пока растет и живет с родителями? Или потом, разве свободна женщина замужем, когда все – ради семьи и ничего – для себя. А что, увеличивается ее свобода, когда рождается ребенок? Получается, что чем больше достигаешь, тем меньше тебе позволено.

«Западня какая-то. И теперь, когда я тут одна-одинешенька, у меня нет выбора, у меня нет даже времени на то, чтобы подумать, примериться, узнать человека. Остается только сразить его горячим сексом. А как же любовь?»

Как можно полюбить гида? За одну лишь экскурсию в Иерусалим? Да у него уже были десятки таких возлюбленных… Но думать об этом не хотелось. Бесполезно . Роль свободной женщины оказалась с привкусом соли, как морская вода, только с виду манящая, прозрачная, будоражащая грезы.

В Израиле внимательнее относились к постельным утехам. А вдруг в результате родится ребенок? Что же, ему потом всю жизнь страдать депрессиями только из-за того, что родители были в дурном расположении духа, когда решили обняться? Знаете, бывают такие мрачные типы, которые во время занятий любовью чувствуют глубочайшую обиду. А больше ничего. И дети у них рождаются капризные, вечно недовольные, с кривыми ротиками.

Александр был необыкновенно нежен. Как перед лицом вечности. От посещения святых мест раз в неделю вырабатывается внутренняя аккуратность и достоинство. И это было грандиозно!

Галя не хотела, чтобы ее принимали за легковесную секс-туристку, и сказала так:

– Ты у меня первый мужчина… После мужа, – с намеком на то, что происходит нечто особенное. Она так и чувствовала: нечто невероятное происходит в ее жизни.

– Второй, – правильно посчитал Рабинович.

– Но ты лучше… – еще раз подняла планку Галя.

– Спасибо, – смутился и обрадовался Александр. Мужчины любят, когда их признают победителями.

– А я? – смело спросила Галя.

– А ты у меня последняя женщина, – тоже не без намека произнес Рабинович.

– А… А у тебя есть дети? – спросила Галя, хотя интересовало ее, есть ли у него жена.

– Есть, – лицо Рабиновича счастливо озарилось.

– Дочка? – ревниво спросила Галя.

– Две, – добил ее Рабинович.

– Ты их любишь? – пытала Галя, чувствуя, как утопает в собственном либидо.

– Очень. Больше жизни, – прижал ее к себе Рабинович, показывая, как он горазд любить.

– А мою дочку никто не любит, кроме меня… – напрашивалась Галя на ласки.

– Это так кажется. Ты просто не даешь любить ее, прячешь от людей. У нас не боятся сглазить. Девочкой должны любоваться. Она похожа на тебя? – гладил ее по голове Рабинович.

– Ага! – радостно подтвердила Галя.

– Красивая, – заключил Рабинович.

Вот о чем они разговаривали. Как дети, открытые и искренние.

Галя была счастлива. Может, оно и ничего? И Светку Сергей любит, и не нужно ему мешать? Пусть поживет пока у отца.