Чудо - Ирвин Уоллес Страница 10

Когда они приехали, Исаков нетерпеливо расхаживал по комнате для гостей. Увидев Тиханова, посол провел его в свой кабинет, защищенный специальными электронными устройствами от прослушивания, и захлопнул дверь. Даже не присев и не предложив сесть Тиханову, он заговорил:

— Сергей, приношу извинения за то, что мне пришлось уйти во время твоей блестящей речи, но меня вынудил это сделать срочный звонок из Москвы. Звонок ни много ни мало как от самого Косова.

Генерал Косов являлся председателем КГБ, и его фамилия, прозвучавшая из уст посла, заставила Тиханова слушать своего собеседника с повышенным вниманием.

— Дело касается премьера Скрябина,— продолжал тем временем посол.— У него случился инфаркт. Он в коме.

— Инфаркт…— растерянно повторил Тиханов.— Я знаю, что у него частенько бывали сердечные приступы, но чтобы такое… Насколько это серьезно?

— Насколько серьезен, по-твоему, может быть обширный инфаркт? Что бы ни случилось, на старике можно поставить крест. Даже если он выкарабкается из комы, то все равно превратится в овощ. Врачи дают ему максимум месяц жизни.

— Месяц…— снова повторил Тиханов, усиленно соображая.

— Главная задача сейчас — выбрать преемника и держать его в полной готовности. Именно это и стало причиной звонка генерала Косова. Он просил проинформировать тебя, что на закрытом заседании Политбюро в качестве наиболее предпочтительной кандидатуры на пост премьер-министра СССР назван ты. Поздравляю, Сергей!

Посол протянул руку, и Тиханов неуклюже потряс ее. У него закружилась голова.

— Я… я, пожалуй, присяду,— заикаясь, проговорил он.

Словно пьяный, Тиханов дошел до дивана, оперся о его спинку и опустился на подушки.

— Давай-ка выпьем,— бодрым тоном проговорил Исаков, направляясь к бару.— Такое дело надо обмыть.— Открыв крышку бара, он обернулся.— Что будешь? Водку? У меня есть «Столичная».

— Давай,— шумно выдохнул Тиханов.— И побольше.

Наполняя большие рюмки, Исаков продолжал говорить:

— Каковы теперь твои планы, Сергей? Косов интересовался и этим, но я, естественно, не смог ничего ему сказать, поскольку не знал, как ты отреагируешь на это известие.

— Планы я менять не буду. Как и собирался, проведу два дня в Париже, два дня в Лиссабоне. Потом мы должны были встретиться с женой на нашей даче в Ялте. Я собирался взять четырехнедельный отпуск. На Черном море сейчас чудо как хорошо!

Исаков подошел и поставил на журнальный столик полные до краев рюмки.

— А может, тебе все же вернуться прямиком в Москву?

Тиханов задумался.

— Нет, думаю, мне сейчас не стоит там болтаться. Кроме того, не хочется быть втянутым во внутренние интриги Политбюро. По крайней мере, не теперь. Буду придерживаться своих планов, поеду в Ялту и стану ждать. Если я понадоблюсь Косову, он найдет меня там.

— Наверняка понадобишься,— вставил Исаков.— Как только старик помрет, они сразу же начнут проталкивать тебя в премьеры.

— Это радует,— скромно ответил Тиханов.

Едва отойдя от пережитого шока, он уже начал испытывать радостный восторг. Он так много работал, ему пришлось преодолеть столько препятствий, чтобы приблизить этот момент! Тиханову было плевать на то, что старик-премьер умирает. Он никогда не уважал Скрябина и не ставил его ни в грош. Тиханов уважал лишь кресло, в котором сидел старик, и власть, которой он пользовался. Уважал и мечтал заполучить и то и другое. И вот этот миг настал!

Тиханов глотнул водки и вдруг осознал, что посол что-то сказал ему. Извинившись за рассеянность, Тиханов попросил повторить. Исаков сказал, что ему нужно уладить кое-какие дела и что скоро он вернется.

Тиханов был рад хотя бы ненадолго остаться в одиночестве. Он ощущал потребность вновь пройти по долгому и тернистому пути, который привел его к этому триумфальному моменту.

Он появился на свет в далеком от столицы белорусском селе, до которого от Минска на машине надо было добираться не менее часа. Его флегматичный отец, владевший небольшим хозяйством, совсем не интересовался политикой. Простой и славный человек, он был прирожденным земледельцем. Мать по сравнению с ним была ученой — она преподавала в начальных классах школы, расположенной в близлежащем городке.

С тех пор как Тиханов научился разбирать буквы и понимать прочитанное, он зачитывался биографиями выдающихся личностей и лидеров Советского Союза. Его кумиром раз и навсегда стал легендарный министр иностранных дел СССР Андрей Громыко. Тиханов мечтал пойти по стопам этого выдающегося человека и с самого начала делал все для того, чтобы его мечта стала явью. Как и Громыко, он вступил в Коммунистическую партию Советского Союза, окончил Минский сельскохозяйственный институт, защитил диссертацию в Московском институте экономики имени Ленина. Как и Громыко, Тиханов хотел стать американистом, стал им и со временем получил назначение в американский отдел Министерства иностранных дел.

Затем его перевели в советское посольство в Вашингтоне. Работая там, Тиханов продемонстрировал такое тонкое знание американских реалий и понимание психологии американцев, что в итоге его назначили послом СССР в США. На этой высокой должности он также проявил себя в качестве деятельного и результативного дипломата. Как и его идол, Тиханов прославился тем, что одна из американских газет назвала «гранитной торжественностью его лица». Через несколько лет его вернули в Москву, поставили во главе Министерства иностранных дел, и он занял самый главный кабинет в высотном здании на Смоленской площади. В течение следующих десяти лет Тиханов стал самым выдающимся министром иностранных дел Советского Союза. Им восхищалось большинство членов Политбюро. Если ему и было куда расти, то речь могла идти только об одной должности, и сейчас она, можно считать, уже была у него в кармане.

Тиханов допил водку и подумал, что теперь-то у него появится возможность провести в жизнь собственную теорию относительно того, как строить политику по отношению к главному сопернику и врагу Советского Союза — Соединенным Штатам Америки. Он добьется того, чтобы в коридорах Кремля задули новые ветры. Он сумеет нейтрализовать США, поставит их на колени без всякой войны, поскольку знает американцев как облупленных. В душе все они жадины и слабаки, у них отсутствуют воля и готовность умереть за свою страну. Их нация, как когда-то древние римляне, пришла в упадок и уже не поднимется.

Когда Соединенные Штаты будут покорены, он, премьер Тиханов, станет не только самым популярным человеком в Советском Союзе, но фактически превратится в хозяина мира.

Из задумчивости его вывел голос Исакова, вернувшегося в кабинет.

— Ну что, Сергей, не передумал? По-прежнему хочешь поехать в Ялту?

— Только в Ялту! А до этого — в Париж и Лиссабон. Твои люди могут посадить меня сегодня вечером на самолет до Парижа?

— Элементарно. Но сначала ты, наверное, захочешь поговорить с генералом Косовым, чтобы подтвердить, что ты в курсе последних событий, и сообщить, где тебя искать в случае необходимости?