Участок - Алексей Слаповский Страница 10

1

Бесприютной ночью, ветреной и моросящей, из тех, что в Анисовке зовут воробьиными, кто-то срезал провода, оставив село без света. Столбы от дороги районного значения до села стояли голые, с пустыми пролетами, только обрезки болтались поверху.

Зачем срезали – не вопрос. Провода из алюминия, алюминий – цветной металл, а пункты приема этого самого металла в ту пору, о которой мы рассказываем, расплодились повсеместно, и приемщики покупали у населения, пользуясь его хроническим безденежьем, все, что население приносило, включая вещи, нужные в хозяйстве. При этом в хозяйстве не только личном.

Поэтому поведение анисовского приемщика Прохорова можно назвать даже благородным: когда ему притаскивали прабабушкин самовар или кусок кабеля, явно не в своем огороде найденный, он отговаривал, убеждал одуматься, вернуть самовар в семью как реликвию, а кабель туда, откуда он был позаимствован, и соглашался принять, лишь видя, что сдающий готов на все и, если тут не возьмут, отвезет в райцентр.

Прохоров сам, кстати, с кабеля и забогател: будучи прорабом в Полынске, рыл котлован и наткнулся на целый, говорят, километр многожильных сплетений, которые закопали неизвестные лица в незапамятные времена. Официально сдал его, официально получил хорошие деньги и заинтересовался этим делом: открыл пункты по нескольким селам, включая родную Анисовку, куда, кстати, решил вернуться и поселиться с семьей. И вот уже дом достраивает, живет спокойно и аккуратно, жену и дочерей недавно отправил на морской курорт, сам же себе отдыхать не позволяет.

Его пример не дает покоя двум друзьям – Желтякову и Клюквину. Дело в том, что лет двадцать назад, в эпоху холодной войны, в окрестностях Анисовки, в лесу, за одну ночь возник секретный объект: огороженный забором щитовой домик, рядом две машины с локаторами, в домике и машинах – солдаты. Потом война потеплела, и домик с машинами в одночасье исчез. Но осталась достоверная легенда, что к дому был проведен секретный кабель от другого секретного кабеля, магистрального, которым, как уверял служивший в войсках связи Мурзин, подземно опутана вся страна. Вот Желтяков с Клюквиным и ищут этот кабель, перекопав все окрестности и мечтая разбогатеть. Ищут после работы, прихватывая иногда и ночь, что, сами понимаете, деталь характерная. Возьмем ее на заметку.

Как бы то ни было, Анисовка осталась без света, столбы – без проводов. Шаров с утра шел вдоль них с Мурзиным и Володькой Стасовым, ахал, руками разводил, подсчитывал мысленно убытки, а потом послал Володьку за Кравцовым.

2

Он послал за Кравцовым, а тот не бездельничал. Прожив в Анисовке два дня, кое-как обустраиваясь и недоумевая, что же дальше ему делать в деревне, где никаких преступлений не предвидится, он вспомнил о загадке утопления Кублакова и решил приступить к расследованию серьезно. Проснувшись чуть позже рассвета, он отправился к вдове участкового Любови Юрьевне с намерением задать ей несколько неожиданных вопросов. Почему в такую рань? Потому, что Кравцов знает: с утра человек всегда правдивее. Далее, размявшись, он начинает жить среди своих дел и среди других людей, а дела и люди наши таковы, что вольно или невольно приходится что-то обойти, в чем-то слукавить, в чем-то сфантазировать, и чем ближе к вечеру, тем привычней и легче если не врать, то слегка привирать; поэтому, кстати, все театры в городе работают именно вечером, когда актерам проще лицедействовать, поэтому именно по вечерам мужчины ухаживают за женщинами (в этом тоже ведь без вранья не обойдешься). И телевизор больше всего мы тоже смотрим вечером, когда не только самим врать легче, но и воспринимать вранье тоже комфортней. Затем наступает время относительной правды – ночь. Нет, человек не становится правдивей, просто он очень устает за день и путается, где ложь, где истина, тут его и можно подловить. Настоящая же правда возможна только утром. Человек за ночь выспался, он как бы отвык жить – то есть лгать, лукавить и обманывать, в том числе самого себя. В это время он часто и проговаривается.

Оказалось, еще раньше Кублакову навестила старуха Синицына. Она старуха развитая, современная, двое городских сыновей подарили ей недавно телевизор и видеомагнитофон, вот она и пришла к Любе поменять кассеты. Увидев Кравцова, она тут же догадалась:

– Держись, Люба! Сейчас про убийство Валентина твоего спрашивать будет!

Люба отмахнулась с досадой, сидя под коровой и доя ее перед выгоном:

– И ты туда же, теть Зой! С чего вы все взяли-то, что его убили?

Синицына поправила с гордостью:

– Не теть Зой, а Зоя Павловна, между прочим! – И потыкала пальцем в одну из кассет. – Вот тут точно такая история: человек много знал, и его убрали! Только не утопили, а в цемент закатали!