Спаси меня - Гийом Мюссо Страница 10

Она: Вы что, смеетесь?

Он: Вовсе нет, это их фирменное блюдо. Небольшая булочка с пармезаном, фаршированная мраморной говядиной, фуа-гра и черными трюфелями. Подается с вашей знаменитой картошкой фри.

Она: Стойте, нет-нет! Молчите! Не то у меня проснется зверский аппетит!

Он: Я вам оставлю адрес.

«Я отведу вас туда».

19.51

«Это самый подходящий человек в самый неподходящий момент!»

19.52

Он: Любимое место в Нью-Йорке?

Она: Осенний рынок свежих овощей на Юнион-сквер, когда парк засыпан разноцветными листьями. А у вас?

Он: Сегодня, здесь, рядом с вами, посреди леса небоскребов, которые светятся в темноте…

Она (в восторге от его слов, но все-таки не позволяет запудрить себе мозги): Не заговаривайте мне зубы!

19.55

Она: Последний пациент, который вам запомнился?

Он: Несколько недель назад к нам попала старая португалка с инфарктом. Она не была моей пациенткой, я просто помогал оформить ее в больницу. Мои коллеги сделали ангиопластику, чтобы прочистить засорившуюся артерию, но у нее оказалось слабое сердце…

Он замолчал, словно снова наблюдал за операцией и еще не знал, чем она закончится.

Она: Пациентка не пережила операцию?

Он: Да. Мы не смогли ее спасти. Ее муж много часов просидел рядом с ней, дежурил ночью у ее тела. Он был очень печален. Я слышал, как он шептал: «Estou com saudades de tu».

Она: «Мне тебя не хватает»?

Он: Да, приблизительно. Я пытался утешить его, и он объяснил, что у него на родине словом «содад» называют тоску о том, кого нет рядом. О том, кто умер или где-то далеко. Это слово нельзя перевести на другой язык. Оно выражает особое состояние души, которое трудно описать, легкую, неуловимую грусть, которая пронизывает всю твою жизнь.

Она: И что с ним стало?

Он: Он умер через несколько дней. Конечно, он уже был стар, но никто не мог назвать точную причину смерти.

Он помолчал немного, а потом добавил:

— Когда человека больше ничто не держит здесь, он может сам позвать смерть…

20.01

Он: Последний процесс, который вы выиграли?

Она (смутившись): Давайте не будем говорить о работе.

20.02

Некоторое время они молча слушали певицу, исполнявшую джаз, ее голос, перебиравший ноты, то нежный, то хриплый. Песни, которые она пела, были о зарождающейся любви, о глубоких ранах, оставленных равнодушием, о печали и горе.

20.05

Он смотрел на нее, она накручивала волосы на палец.

20.06

Она: Иногда мне кажется, что вы не слушаете меня. Вас отвлекает декольте официантки?

Он (улыбаясь): Ого! Похоже, вы закатываете мне сцену?

Она: И не мечтайте!

Она встает и идет в туалет.

* * *

Оставшись один, Сэм вдруг понял, что он в полной растерянности.

«Сматывайся, Сэм. Беги, пока не поздно».

Эта женщина опасна. В ее глазах особый свет. У нее то мягкое, искреннее выражение лица, которое никогда не оставляло его равнодушным.

Но он еще не готов. Конечно, все это время он чувствовал удивительную легкость и эйфорию. Он был счастлив и всемогущ. Но это иллюзия, которая исчезнет так же быстро, как и возникла.

Сэм посмотрел на часы и глубоко вздохнул. Достал пачку сигарет и положил рядом на стол, но это нисколько его не успокоило. Даже наоборот. Теперь в барах и ресторанах нельзя курить. В «городе, который никогда не спит», теперь царила диктатура «нулевого риска».

Он снова стал думать о том, что ему сказал Маккуин. «Порция отличного секса»? А почему бы и нет? Да, жесткий трах, если называть вещи своими именами. Это же не преступление. Но он прогнал эту мысль. То, что он чувствовал к Жюльет, не было только сексуальным влечением.

В этом-то и заключалась проблема.

Жюльет закрыла за собой дверь в туалет. Она была в полной панике.

«Что со мной? Нельзя же влюбиться за три четверти часа?»

Как не вовремя! Послезавтра она возвращается во Францию. И потом, она не так наивна, чтобы верить в то, что тут называют love at first sight. [9]

Манхэттен считается романтическим местом, но это далеко не так. Люди стекаются сюда не затем, чтобы искать любовь. В Нью-Йорк гораздо чаще приезжают по делам, чтобы осуществить профессиональные или творческие планы, а не ради того, чтобы найти родственную душу.

Жюльет должна была признать, что за последние три года в ее личной жизни ничего не изменилось. А ведь поначалу она прикладывала определенные усилия, чтобы исправить ситуацию. Даже пыталась знакомиться по переписке, но ей не очень-то понравились эти свидания под американским соусом.

Ты записываешь время встречи в ежедневник, а само свидание напоминает собеседование. Разговор всегда сводится к работе и деньгам. Все слишком предсказуемо, расписано как по нотам. В этом городе, где на пять свадеб четыре развода, принято при первой же встрече сообщать собеседнику подробности своего резюме и задавать непременный вопрос: «А сколько вы зарабатываете?», чтобы быть уверенным, что время будет потрачено не зря.

Жюльет очень быстро прекратила подобные свидания, от которых у нее осталось впечатление, что она снова сдает бесконечные экзамены. Никакой магией любви тут и не пахло.

Но на этот раз все было иначе! Этот Сэм Гэллоуэй был не такой, как другие. Как только они начали говорить, она почувствовала, что ее будто что-то жжет изнутри.

«Стоп. Хватит выдумывать, дорогая. Тебе уже не шестнадцать!»

Жюльет старалась не потерять власть над своими чувствами. Да еще эта чудовищная ложь… Знакомство, начавшееся со лжи, ни к чему хорошему не приведет. Этот мужчина заставит ее страдать, она в этом уверена. Наверное, лучше всего просто не возвращаться в зал.

Она подняла глаза вверх и стала проклинать судьбу: именно в тот момент, когда она решила стать более рассудительной, ей встретился человек, из-за которого в ее душе поднялась целая буря.

— Мне сейчас не нужен мужчина! — сказала она вслух, чтобы убедить в этом саму себя.

— Тем лучше, милочка! Нам больше достанется, — раздался женский голос из кабинки.