Искушение Дэвида Армитажа - Дуглас Кеннеди Страница 10

— На самом деле она — это он.

— Тогда забудь.

— Нет, тут другое. Парень хочет затащить меня в финансовую койку. Он брокер. И очень настырный.

— Имя?

— Бобби Барра.

— А… этот…

Я сразу насторожился:

— Ты его знаешь?

— Разумеется. Тед Липтон с ним работает, — сказал он, имея в виду президента «Фокс». — Кроме него…

Он перечислил несколько имен, многие из которых значились в первом письме Бобби.

— Выходит, он легальный? — удивился я.

— Очень даже, если судить по тому, что я слышал. И он явно умеет искать себе клиентов. Жаль, что мои брокер не присылает мне шампанское.

В тот же день я позвонил Теду Липтону. Поговорив немного по делу, я поинтересовался его мнением насчет Бобби Барра.

— В прошлом году этот парень заработал для меня двадцать семь процентов. Да, я доверяю этому ублюдку.

На тот момент у меня не было брокера, поскольку в сумасшедшем беге событий, последовавших за запуском первых серий, у меня не оказалось времени, чтобы задуматься о таких приятных вещах, как возможность инвестировать свои деньги. Поэтому я попросил помощницу разузнать все что возможно о Бобби Барра. Через двое суток она принесла мне информацию: довольная клиентура, отсутствие криминального прошлого, никаких связей с плохими ребятами.

— Ладно, — сказал я, ознакомившись с ее отчетом, — договорись о ланче.

Бобби Барра оказался коротышкой — пять футов два дюйма, дополняли картину короткие вьющиеся волосы (черные) и безукоризненный костюм итальянского покроя (сюрприз). Он повел меня в «Орсо». Говорил парень быстро и смешно, при этом он был явно образован, что касалось не только фильмов, но и книг. Он льстил мне, затем сам над собой по этому поводу подшучивал.

— Я не собираюсь излагать вам все это в стиле дружеского лос-анджелесского дерьма… — Через каждые пять предложений он умышленно вставлял слово дружеский в разговор. — Вы не просто телевизионный сценарист, вы серьезный телевизионный писатель… и в вашем случае это не оксюморон…

Он был прекрасной компанией: великолепный болтун, сочетающий эрудицию с лексикой крутого парня.

— Если вам понадобится кому-нибудь переломать ноги, — сказал он вполголоса, — я знаю двух мексиканцев, которые сделают это за триста баксов, плюс деньги на дорогу.

Слушая его, я невольно думал, что он один из тех чикагских крутых парней, о которых так блестяще писал Сол Беллоу. Он был скользким. Он был умным и слегка опасным. Он непрерывно жонглировал известными именами, но одновременно порицал себя за то, что «так бессовестно пользует звезд». Я понимал, почему все эти знаменитости соглашались иметь с ним дело. Потому что он излучал мастерство в собственном поле деятельности. И он лучше всех умел создавать себе рекламу.

— Вам нужно знать обо мне только одно: я одержим идеей зарабатывать деньги для своих клиентов. Потому что деньги — это право выбора. Деньги дают возможность пользоваться свободой. Противостоять случайностям судьбы с уверенностью, что в вашем распоряжении есть необходимый арсенал, предоставляющий возможность бороться с бесконечными сложностями жизни. Потому что деньги — настоящие деньги — позволяют вам принимать решения без страха. И говорить миру: «А пошел ты!»

— Разве не Адам Смит говорит это в «Богатстве наций»?

— Вы читаете Адама Смита? — оживился он.

— Видел только обложку.

— К черту Макиавелли, к черту «Успех выбора». «Богатство наций» Смита — величайший из всех капиталистических манифестов! — Набрав в легкие побольше воздуха, он начал громогласно вещать: — Когда все системы, связанные либо с предпочтением, либо с ограничением, уничтожаются, на их место сама собой приходит простая и очевидная система естественной свободы. Любой человек, если он не нарушает законы справедливости, обретает естественную свободу трудиться в своих собственных интересах, опираясь на свои собственные возможности. Свои усилия и свой капитал он вносит в соревнование с другим человеком или группой людей… Однако безопасность куда важнее, чем изобилие. — Далее последовала пауза. Затем Бобби глотнул воды из бутылки «Сан Пеллегрино» и грустно сказал: — Знаю, меня не назовешь Ральфом Финнесом…

Я был потрясен:

— Эй, ведь вы это сделали без автосуфлера!

— Дело вот в чем. Нам с вами повезло: мы живем в эру «естественной свободы», такой еще не было никогда. Но то, что говорил Смит, чертовски верно: прежде чем увлечься роскошью, убедись, есть ли у тебя деньги, чтобы прикрыть свою спину. Вот тут я и пригожусь. С финансовой точки зрения я не только буду прикрывать вашу спину, но и построю вам крепость из капитала. Это означает, что, какие бы карты вам ни сдало будущее, ваши позиции все равно останутся сильными. И давайте признаемся, пока ваше положение сильное, никто не осмелиться использовать вас в качестве коврика у двери.

— Что конкретно вы предлагаете?

— Я не собираюсь предлагать ничего. Я только хочу показать вам, как я добиваюсь результатов. Вот как мы поступим: если вы согласны доверить мне номинальную сумму денег, скажем пятьдесят тысяч, я обещаю вам удвоить эту сумму за полгода. Вы пишите чек на мою компанию на пятьдесят тысяч, я присылаю вам на подпись необходимые бумаги, и через шесть месяцев вы получаете как минимум сто тысяч…

— А если вы проиграете…

Он перебил меня:

— Я никогда не проигрываю.

Пауза. Затем я сказал:

— Позвольте мне спросить вас вот о чем. Почему вы так стараетесь заарканить меня?

— Потому что ваше имя на слуху, вот почему. А я люблю иметь дело с сильной командой. Простите, я снова жонглирую известными именами, но вы когда-нибудь слышали о Филиппе Флеке?

— Мультимиллиардере-отшельнике? Крупнейшем кинопродюсере? Кто же не слышал о Филе Флеке? Он суперзнаменит!

— На самом деле он такой же парень, как и мы все. Парень с двадцатью миллиардами долларов…

— В вашем табеле о рангах это уж точно «мать твою, как богат», Бобби.

— В смысле богатства Фила можно поместить в Зал славы. К тому же он мой большой друг.

— Здорово.

— Кстати, он ваш поклонник.

— Шутите?

— «Самый умный автор на телевидении» — вот что он мне сказал на прошлой неделе.

Я не знал, покупаться мне на эту лесть или нет. Поэтому я скромно откликнулся:

— Поблагодарите его от моего имени.

— Вы считаете, что я опять вешаю вам на уши эту лапшу насчет звезд?

— Если вы говорите, что являетесь другом Фила Флека, я вам верю.

— Достаточно верите, чтобы выписать чек на пятьдесят тысяч?

— Конечно, — сказал я не совсем уверенно.