Поэтесса. Короткий роман - Николай Удальцов

1

…Администрация клуба современного искусства «Белый конь» состояла из президента, вице-президента и генерального директора – человека, близкого к олигархическим кругам, никогда в клубе не появлявшегося, но исправно оплачивающего аренду помещения на Остоженке и по первой же просьбе обеспечивающего фуршеты.

Правда, будучи человеком, занятым в солнечных, а иногда и туманных финансовых сферах и государственной макрополитике, генеральный директор иногда путался и мог прислать к вечернему банкету ящики с соком и торты от Елисеева, а к утреннику – водку «Русский стандарт», оливки, исландскую сельдь и маринованные итальянские патиссоны.

Поговаривали о том, что, в тот день, когда менее искушенных, тех, что с коробкой из-под ксерокса, ловили у центрального входа в Белый дом, будущий генеральный директор клуба «Белый конь» вывез с черного хода ящик от рояля.

Впрочем, генеральный директор был весьма корректен, ни во что не вмешивался, ничего не требовал и присылал приветы на гербовой бумаге, в получении которых вице-президент регулярно расписывался в блокноте у посыльного, приезжавшего на черном джипе «Форд-экспедишен» в сопровождении еще одного джипа с охраной.

Да и то сказать – если у человека посыльный с джипом охраны, то как же его самого охранять нужно.

И какие уж тут могут быть клубы современного искусства.

И какие «Белые кони»…

…Рассказывают, что он, приехав в Москву, начинал простым дворником.

Вот – судьба!.. – часто говорили о генеральном директоре те, кто знал о нем что-то.

И еще чаще те – кто ничего не знал.

Ни о нем, ни о чем-то ином.

«Судьба плохой учитель, но хороший воспитатель», – услышал однажды вице-президент от кого-то из друзей и не запомнил – от кого? Как не запомнил того, по какому поводу были сказаны эти слова…

…Президент клуба носился по различным поэтическим конкурсам и фестивалям авторской песни, где регулярно получал лауреатские дипломы и другие награды, а вице-президент за неимением иных обязанностей таскал за президентом электрическую аппаратуру.

Так как работы было мало и она не оплачивалась, вице-президент волей-неволей стал задумываться над тем, чем бы ему поразнообразить свою жизнь в клубе.

Для начала он стал целовать своему президенту руки.

Потом – целовать президента в щеку.

И однажды его губы, скользнув по щеке, перебрались на шею, а рука, пользуясь президентским молчанием, расстегнула батик на груди президента.

Лишь после того как вторая рука вице-президента прошлась по спине в поисках застежки, президент разжал губы:

– Лифчик французский.

Застежка спереди…

…Президентом клуба современного искусства «Белый конь» была очаровательная женщина, поэтесса и бардесса Лариса Алова.

А вице-президентом был я – человек, по моим наблюдениям, являющийся центром Вселенной.

Во всяком случае, куда бы я ни приезжал, на западе от меня всегда оказывался запад, на востоке – восток, на севере – север, а на юге – юг.

Более того, даже если я забирался в горы или опускался с аквалангом ниже уровня моря, верх все равно находился над моей головой, а низ – прямо под моими ногами…

…Мы с президентом и до этого часа доверяли друг другу, а потом наше доверие распустило свои ветви так широко, что переросло разумные пределы – Лариса стала позволять мне читать свои дневники. И однажды я прочел короткую запись, сразу, не глядя на дату, поняв, какой именно день она имела в виду – день, в который мы оторвали первую страницу в календаре, отсчитывающем даты нашей совместной жизни: «Я ощутила себя ларцом с сокровищами и почувствовала, как он нежно, но непрекословно вставляет свой ключ в замочек этого ларца…»

Есть слова, которые запоминаются навсегда, и потом, через много дней, когда мы встретились уже посторонними друг другу людьми, я не удержался и, напомнив Ларисе ее запись, спросил:

– А после этого ты не чувствовала ничего подобного? – и она пожала плечами:

– После этого ларец для тебя не закрывался.

Так получилось, что наши отношения обошлись без предварительных ухаживаний – черновиков любви; и в тот день мы, как спринтеры, прошли всю дистанцию почти мгновенно.

Лариса сама помогла мне.

Поднявшись с диванчика, она спросила:

– Что ты еще хочешь?

– Между моим полным мужским счастьем и твоей женственностью осталась одна-единственная мелочь.

– Какая?

– Твоя губная помада.

И тогда Лариса стерла губную помаду со своих губ самым приятным для мужчины способом…

…Рассматривая перспективы мироустройства, Господь Бог, вполне возможно, предполагал переправу современного искусства прямо в рай, минуя Министерство культуры.

Причем – различными путями.

В том числе и через клубную деятельность.

Но этим благим устремлениям Всевышнего в клубе «Белый конь» был нанесен древнейший в мире удар.

И, возможно, на нас Он смотрел с таким же осуждающим сожалением, как и на первых двоих. Тех, что нарушили Его запрет и предстали перед Ним, смущенно, но удовлетворенно улыбаясь.

Хотя лично мне кажется, что в анналах церковной истории данная ситуация описана не вполне верно. И, возможно, Господь не проклял их, а, как старый добрый дедушка, просто махнул рукой, прошептав: «Да ладно, чего уж там…»

Впрочем, на лавры Адама и Евы мы не претендовали.

И даже не вспомнили о прародителях, потому что нам было не до их ошибок.

Ошибки мне и Ларисе предстояло сделать свои.

И судьями себе быть могли только мы сами.

Удивить могло лишь одно – то, что произошло, не удивило нас.

Что ж, смертные грехи давно бессмертны.

Может, потому, что некоторые из них на удивление приятны.