Нерассказанная история - Моника Али

...

Жили-были три подружки. Однажды они устроили маленький праздник для четвертой, которая еще не прибыла к тому времени, как опустела первая бутылка «Пино гриджио».

Хотите прогуляться со мной прямо сейчас по заднему двору чистенького пригородного домика, этого крохотного королевства, мимо детского велосипеда и бейсбольной биты, оставленных на атласно-зеленом газоне? Подберемся к приветливому свету, льющемуся из кухонного окна, и заглянем внутрь. Три женщины, одна брюнетка, одна блондинка и одна рыжая, все – в расцвете лет, в том критическом возрасте, когда наступающую старость еще удается держать в тугой узде.

Вот они сидят за столом, не сознавая собственной нереальности, безразличные к истории английского двора, наивно вдыхают и выдыхают вечерний воздух.

– Где Лидия? – спрашивает миловидная блондинка Эмбер. Тонкие черты лица, платье с воротником «Питер Пэн», французский маникюр.

– Где, черт побери, ее носит?

– Мы воздерживаемся от сандвичей, верно? – говорит Сьюзи, темноволосая подружка. У нее не было времени переодеться перед приходом сюда. На майке осталось бурое пятно от соуса болоньез. Она готовила его в спешке и оставила детям и приходящей няне на ужин.

– Это низкокалорийные «раффлз»? Забудьте! Такое здесь не проходит.

Она отодвигает чашку с чипсами.

– Может, позвонить ей еще раз? – предлагает Эмбер. – Я уже оставила три сообщения.

Она закрыла свой магазинчик одежды на час раньше, чтобы все подготовить вовремя.

Рыженькая Тевис вынимает из кармана маленький кристалл в форме фаллоса и ставит на стол.

– Сегодня утром у меня было видение.

– Надеюсь, ты проконсультируешься у доктора по этому поводу?

Сьюзи, в своих любимых штанах цвета хаки и покрытой пятнами майке, сидит, как мужчина, закинув ногу на ногу. Она лукаво подмигивает Эмбер.

– Можете издеваться сколько хотите, – фыркает Тевис, которая приехала прямо с работы. В своем брючном костюме, с уложенными тугим узлом волосами и поджатыми губами она выглядит почти официально: полная противоположность тому образу, который всегда старалась создать.

– Мы не издеваемся, – заверяет Эмбер. – Так как насчет Лидии?

– Вопрос неконкретный, – ворчит Тевис в типичном стиле Тевис и обхватывает кристалл ладонями.

– Ты всюду таскаешь его с собой, верно? – спрашивает Сьюзи. Ее волосы имеют баклажанно-фиолетовый оттенок и, судя по характерному блеску, совсем недавно выкрашены. Вытащив из холодильника морковку, Сьюзи начинает чистить ее прямо на столе, заставленном миленькой посудой: разрисованными от руки красными и розовыми розами чашками и блюдцами тонкого костяного фарфора, с ручками такими маленькими, что приходится сгибать мизинец, словно присутствуешь на английском файф-о-клоке.

– Не волнуйтесь, я все уберу.

– Да уж, попробуй не убрать, – ворчит Эмбер, но тут же тянется к очисткам и сметает их в ладонь. Если сейчас войдет Лидия, все должно выглядеть идеально. Она чувствует себя виноватой из-за того, что отправила Сирену и Тайлера к друзьям, хотя они жаждали остаться и поздравить Лидию с днем рождения. И разве сама Лидия не предпочла бы повидаться с детьми, вместо того парадного приема, который ей стараются устроить?

Эмбер заправляет волосы за уши и выдергивает ниточку из рукава.

– Пожалуйста, скажи, что видение было не связано с Лидией!

– Да она просто на работе задержалась, – говорит Сьюзи. – Сами знаете, как она любит собак!

– Но почему она не отвечает на звонки? – тревожится Эмбер.

– Я не завернула ее подарок. Как думаете, она не обидится?

Сьюзи откусывает морковку передними зубами, как кролик. Зубы у нее сильные и белые, но неровные. Должно быть, отражают характер владелицы.

– Я не хочу вас расстраивать… – начинает Тевис и кладет кристалл обратно в карман приталенного жакета. Она работает риелтором и должна выглядеть на все сто. И ей это удается, как сама она много раз указывала. Но этот город полон скептиков, людей, которые вкладывают денежки в товар из кирпича, строительного раствора и побелки, вместо того чтобы чистить чакры.

– Серьезно? Не пытаешься, – кивает Сьюзи. Она любит Тевис. У Тевис нет детей, так что при ней лучше говорить на другие темы. У Сьюзи их четверо, и пока переговоришь о них, а потом о детях подруг, уже пора возвращаться домой и укладывать спортинвентарь на следующий день. Бездетность Тевис вызывает одновременно и жалость, и легкую зависть. Возможно, она испытывает к подругам то же самое. Она способна странным образом сочетать в себе мечтательность и энергичность. И над ней очень весело подшучивать.

– Помните, что случилось в последний раз? – спрашивает Тевис.

– В последний раз? Что именно? У тебя было видение? Так это насчет Лидии или нет?

Эмбер практически уверена, что знает Лидию лучше остальных. Тем более что первая с ней по-дружилась. Около трех лет назад.

– Не зн-а-а-а-а-ю, – тянет Тевис. – Это, скорее, дурное предчувствие. И посетило меня сегодня утром, едва я вышла из душа.

– А вот у меня случилось дурное предчувствие прямо в душе, – объявляет Сьюзи, – так и подталкивающее меня умять целую пачку печенья «Поп тартс» на завтрак.

– На сколько она опаздывает? Господи, на полтора часа!

Эмбер тоскливо смотрит на серебряные вилочки для торта, веером разложенные в центре стола. Они были почти черными, когда Эмбер нашла их в антикварном магазинчике на Фэйрфаксе, но налет прекрасно отчистился.

– И знаете что? – продолжает Сьюзи. – Я их съела. Всю пачку.

Тевис снимает жакет:

– Воздух всегда становится таким перед грозой.

– Что? – переспрашивает Сьюзи. – Чудесный вечер. Ты больше не в Чикаго.

– Я просто так сказала.

Сьюзи с укором смотрит на Тевис:

– Брось, Тевис. Что ты тут страшилки рассказываешь.

Сандвичи с огурцами начинают загибаться по краям. Эмбер вздыхает. Глупо, конечно, устраивать файф-о-клок в семь вечера. Тем более что сейчас уже половина девятого.

– Да, расскажи мне, деточка… когда в последний раз у тебя было видение… – начинает тараторить Сьюзи, но внезапно осекается.

– Значит, помните, – заключает Тевис и смотрит на Эмбер.

– Только постарайся не волноваться. Но тогда малыш Джолинды выбежал на мостовую, где его сбил школьный автобус.