Сожители. Опыт кокетливого детектива - Константин Кропоткин

– Здрасте-приехали.

Марк явился именно в тот момент, когда приближение ко мне было равноценно свиданию с разогнавшимся поездом: может, и горячо, но крайне ненадолго.

Когда звякнул дверной звонок, я, сидя на унитазе, как раз думал о том, что хорошо было бы заснуть и не проснуться – в минуту жизни трудную я всегда думаю о способах ухода в мир иной. В особенности, когда, желая отгородиться от тягот внешнего мира, запираюсь в туалете.

Время для хандры было идеальным. Под дверью никто не скребся. О здоровье моем не спрашивал. Чаю принести не предлагал. В квартире было тихо. Ночь. Только где-то далеко слышалось похрапывание Кирыча, да еще какая-то странная возня – наверное, Вирус забрался в чулан по своей собачьей надобности: не то поиграть с тараканами в салочки, не то нанюхаться химической дряни, именуемой моющими средствами – мало ли что может взбрести в голову престарелым псам.

Повода для хандры как такового не было, что лишь усложняло проблему. Если ты видишь препятствие, то думаешь, как его устранить. А если препятствия нет, то тараканам твоих мыслей только и остается, что бегать по мозговым извилинам, да раздражать – все плохо, ну буквально все, пусть даже, в общем-то, хорошо….

– Ты зачем? – спросил я.

– Блистать.

Лестничная площадка освещалась тускло. В этом призрачном свете Марк выглядел гостем с другого света. Он, впрочем, им и был – не один год шлялся любезный друг неизвестно где, изредка присылая весточки то из Парижа, то из Брюсселя, то Бангкока. «Я с Масей теперь тут», – мог сообщить он на открытке с изображением витиеватого здания, не поясняя, о какой Масе речь, надолго ли он там остановился и на какие, собственно, шиши.

– Ну, проходи, – сказал я, позволяя нежданному гостю вкатить в квартиру объемистый желтый чемодан, – Ты, как я понимаю, с мимолетным дружественным визитом из Лондона в деревню Федякино?

– Зачем мне в деревню? В деревню мне не надо, – сказал Марк, ничуть не смущаясь.

– Как же? А твое имение? А холопов триста штук? А сады тепличные с оранжадами и цитронами? Нет-нет, батенька, поезжайте-ка вы в свое Федякино.

– Я знал, что ты мне обрадуешься, – Марк скинул мне на руки свою курточку, желтую в цвет чемодану, ловко выскочил из высоких коричневых сапог и, сверкая носками всех цветов радуги, прошел в гостиную.

– А у вас тут миленько, – он включил свет, – Шкафик, полочки. Телевизор, вон, какой большой.

Невинная, в общем-то, реплика, стала причиной малого апокалипсиса: вначале раздалось что-то вроде чихания, напоминающее о неисправной канализации, затем рокот, который тут же сменился визгом и скулежом – это Вирус в считанные мгновения перебрал все эмоциональные регистры. Надумав наказать нежданного ночного гостя, наш кудлатый пес серо-черной молнией выскочил в комнату, но на полпути кусаться передумал, сменив гнев на милость, которую тут же вытеснил восторг прямо-таки щенячий.

– Помнит гусик мой лохматый, помнит, – схватив пса в охапку, целовал Марк своими сахарными устами негигиеничные, зловонные, должно быть, собачьи уста.

– Я тебя сейчас! – а это была вторая серия отдельно взятого апокалипсиса.

На пороге спальни стоял Кирыч в полном боевом облачении: в просторных клетчатых трусах, в синей пижамной куртке, застегнутой наперекосяк и с бейсбольной битой в здоровенной ручище.

– Ай, – сказал Марк, выпустив из рук Вируса.

– Ай, – сказал Кирыч, роняя бейсбольную биту.

Что-то похожее издал и Вирус, вдруг оставшись без человеческой любви.

– Ну, надо ж, – сказал Кирыч, облапив Марка.

Светлый стриженый пух на голове Марка проникновенно затрясся, также проникновенно задрожал и темный ежик на голове Кирыча. Человек, с которым я живу, наверное, уже полжизни, тискал человека, о существовании которого я постарался забыть.

– Каковы цели вашего визита? – спросил я Марка чуть позднее, когда объятия и вопли остались позади, когда мы прошли на кухню и уселись за стол, когда уж и чай был заварен, и на тарелке появились наспех сляпанные бутерброды, – Как Европы? Стоят? Я читал, у Эйфелевой башни нога вот-вот подломится, хотят заменить на протез.

– Это ты где читал? В своем листке? – спросил Марк, прежде чем с аппетитом вгрызться в бутерброд с колбасой, сыром и огурцом.

– Милый, – сладко произнес я, – В листках я уже давно не работаю.

– Илья у нас теперь редактор, – сказал Кирыч.

– Главный?

– Не совсем, – уклонился я от ответа, – А ты? – я едва не спросил «какого лешего».