Будни ГКБ. Разрез по Пфанненштилю - Ольга Разумная

Путаясь в полах длинной, надетой впопыхах юбки, Леля бежала по центральной аллее запущенного, давно не видевшего рук садовника парка городской больницы, куда пару часов назад карета «скорой помощи» доставила ее лучшую подругу Варю Воронцову. «Зачем ГКБ, ну почему именно ГКБ? — твердила она вслух, не обращая внимания на настороженные взгляды идущих навстречу прохожих. — Ведь можно было просто поднять трубку и позвонить мне, я связалась бы с соседом Лёвой, в своей клинике он не последний человек, — и пожалуйста, никаких проблем… Лежи себе в одноместной палате, под наблюдением самого заведующего отделением. Читай книжки, смотри телевизор и не трясись от страха перед тем, что легкомысленная медсестра вколет тебе по ошибке лекарство престарелой соседки, а молодой ординатор перепутает снимки. Так ведь нет! Она, видите ли, гордая! Никогда не идет на примирение первой… Стоп! — От неожиданно пришедшей в голову мысли Леля даже остановилась. — А что, если у нее просто не было возможности позвонить?.. Вдруг дела гораздо хуже, чем говорит Лиза? Конечно, она же еще совсем девчонка, что она может знать. — На глаза навернулись слезы. — Нет, — скомандовала себе Ольга, — не раскисать и не нагонять страху заранее. Все будет хорошо, я чувствую, я всегда все чувствую!» И прибавив шагу, Ольга Погодина решительно устремилась к центральному входу Городской клинической больницы, или ГКБ, как все ее называли. С силой толкнув тяжелую железную дверь, она оказалась в просторном, пропахшем карболкой и лекарствами холле.

— Извините! — Ольга практически разбудила дремавшего на посту охранника. — А как можно найти…

— Мы тут справок не даем, — проворчал молодой, вихрастый парень, внешне сильно напоминающий студента-пятикурсника, — в справочную идите, — и, кивнув куда-то в сторону, он снова погрузился в дрему.

Проследив за его взглядом, Ольга невольно выругалась:

— О черт, откуда столько народу?! У вас тут что, день открытых дверей?

— Хуже, — не открывая глаз, ухмыльнулся охранник, — часы посещения.

— Ясно! Придется обходиться своими силами, тем более что информации у меня более чем достаточно. Осталось только найти вторую гинекологию…

— Четвертый этаж направо, — проявил неожиданное человеколюбие парень. — Да бахилы наденьте, а то тормознут на входе.

— Бахилы? — Леля растерянно поглядела на стража порядка.

— Вот люди пошли! Никакого понятия о санитарии, будто не в больницу идут, а в театр. — Продолжая незлобно ворчать себе под нос, охранник полез в нижний ящик тумбочки и извлек на свет пару ядовито-синих изрядно пожеванных бахил. — Держите. Первый раз небось?

— Ага, спасибо вам большое, — кивнула Леля, натягивая на изящные лодочки шуршащие пакетики. Сунув в предусмотрительно незакрытый ящик сто рублей, она поспешила к лестнице.

Поднявшись на четвертый этаж, она оказалась в длинном, плохо освещенном больничном коридоре. «Ну, вот и вторая гинекология, теперь дело за малым — узнать номер палаты», — только и успела подумать Ольга, как в дальнем конце коридора показалась хорошо знакомая фигура, облаченная в бесформенный больничный халат. Варвара шла медленно, тяжело передвигая ноги, в левой руке она несла стакан воды, а правой поддерживала низ живота.

— Варька! — Леля бегом бросилась к подруге: — Варенька! Ну слава богу, я тебя нашла! Как ты, моя хорошая? Разве тебе можно вставать? Давай помогу дойти до палаты, — затараторила она.

— Не надо, сама справлюсь. — Варвара слабо оттолкнула протянутую руку. — Как ты узнала, что я здесь?

— Лиза позвонила.

— Вот ведь болтушка, — недовольно покачала головой Варвара, — просила же держать язык за зубами. Пусть только придет, я ей устрою.

— О чем ты говоришь?! Она же испугалась за тебя! Девочка хотела как лучше!

— Как лучше! — Варвара презрительно фыркнула и попыталась ускорить шаг, но внезапно охнула и, схватившись за живот, начала медленно оседать на пол.

— Что, плохо? Врача? — вцепившись обеими руками в чуть живую подругу, заметалась Леля. — Да куда ж они все запропастились?! Эй! Кто-нибудь! — Не отпуская свою драгоценную ношу, Леля отчаянно крутила головой, однако по закону подлости никого из медицинского персонала не видела.

— Да не суетись ты! — немного отдышавшись, процедила сквозь зубы Варвара. — Просто помоги дойти до палаты, мне надо прилечь.

Палата номер восемь находилась в противоположном конце коридора, прямо напротив ординаторской. «Это хорошо, — невольно отметила про себя Леля, — случись что ночью, врачи успеют добежать… Кстати о врачах…»

— Варь, а как зовут твоего доктора?

— Тебе зачем?

— Как зачем? — Ольга с недоумением взглянула на подругу. — Просто хочу поговорить, как это обычно делают все родственники, удостовериться в ее компетентности… Может, лекарства какие нужны или консультация профессора; ты же знаешь, Лева…

— Ничего не нужно! — Варвара с раздражением выдернула руку и толкнула дверь в палату. — Вообще мне уже лучше, иди домой…

Пропустив мимо ушей явную грубость, Леля последовала за ней и, уложив недовольную Варьку в постель, примостилась рядом на стареньком колченогом стуле, который жалобно постанывал при каждом ее движении. «Как же такое могло произойти? — с тоской думала она, не сводя глаз с бледного осунувшегося лица лучшей подруги. — Как могла мелкая, на первый взгляд совершенно незначительная размолвка перерасти в серьезную, затянувшуюся на несколько месяцев ссору? Ведь раньше мы никогда не ругались, ну разойдемся по разным углам, помолчим денек-другой, а потом встречаемся как ни в чем не бывало, ни тебе долгих разборок, ни душещипательных выяснений того, кто прав, а кто виноват…» Почему же на этот раз безобидно начавшийся спор о воспитании детей матерями-одиночками Варвара приняла слишком близко к сердцу и, обвинив Ольгу в черствости и бездушии, объявила ей настоящий бойкот? Леля, предприняв несколько безуспешных попыток примириться, тоже закусила удила и перестала осаждать подругу звонками и визитами, здраво рассудив: она сделала все от нее зависящее и теперь Варькина очередь идти на мировую. И кто знает, сколько еще длилось бы это никому не нужное противостояние, если бы не сегодняшнее происшествие. Услышав в телефонной трубке взволнованный голос Лизы: «Тетя Лелечка, маме плохо, ее только что забрала «скорая», сказали, что повезут в ГКБ», Ольга мгновенно забыла обо всех обидах и помчалась в больницу. И вот теперь, сидя на казенном стуле перед впавшей в дрему подругой, она ругала себя на чем свет стоит за ребяческую гордость и непонятно откуда взявшееся упрямство.