Фанатки - Яна Миа

Мир рушится внезапно.

Не бывает такого, что ты старательно готовишься к личному апокалипсису: строишь бункер, где будешь залечивать раны и латать разодранную душу, заранее записываешься к психологу, чтобы потом иметь возможность вернуться к нормальной жизни, знакомишься с парочкой симпатичных парней, целенаправленно откладывая их на «потом», восстанавливаешь потрёпанную дружбу, чтобы впоследствии было на чьём плече порыдать. Нет, ничего такого. Ты просто встаёшь утром, пьёшь свой любимый чай, выбираешь одежду и долго возишься с замком. А потом мир схлопывается, застывает, немеет сам и оглушает тебя заодно.

Мир рушится, когда прошлое горит, не отпуская тебя на волю. Когда твоё будущее снимает маску счастливого и безоблачного, оголяя изуродованное тобой же нутро. Когда самые близкие не верят в тебя. Мир рушится, когда физическая боль отключает от реальности, в которой боль эмоциональная взрывает каждую клеточку твоего несчастного тела. И только на словах всё это выглядит пафосно и драматично, а в жизни…

Теперь они знали не понаслышке, как это бывает в жизни. Никакого пафоса. Только пустота, огромная пустота и страх. За себя, за подругу, которая оказалась в больничной палате, за каждую из них, чьи миры осыпались блёстками и шелухой прямо сейчас.

А ведь ещё недавно всё было по-другому. Много счастья, смеха, музыки и любви. Были надежды и планы. Жизнь яркой вспышкой ослепляла их, даже не намекая, что вот-вот сменится ветер, и тот самый пресловутый бункер придётся строить дрожащими руками прямо на пепелище собственных жизней.

– Голосовая почта. – Эмма бесконечно набирала номер сестры, прекрасно зная, что ответа не последует. Но машинальность и упорство, с которыми она продолжала мучить телефон, создавали видимость действия. Что угодно, лишь бы не думать о том, что сейчас творится в стерильной медицинской палате.

– Может, она с ребятами?

– Не знаю, – честно ответила Эмма. – Мы не очень-то общались в последнее время. Сами знаете, у неё – увлекательная, не касающаяся нас жизнь.

– Эмс, мы все такие. – Мейси сняла очки, потирая пальцами переносицу. – Сейчас не время кого-то в чём-то упрекать.

– Ну, сколько можно! – Скайлар раскачивалась на неудобном стуле для посетителей, почти воя от нетерпения. – Неужели так сложно выйти и сказать нам, что там происходит?! Почему мы должны сходить тут с ума от неизвестности?!

– Скай! – Мейси старалась сохранять спокойствие, потому что кроме неё это было сделать некому. – Прекрати истерить. Хотя бы не здесь…

– Не-е-ет…

– Эмс, не будь ребёнком, я…

– Нет! Нет-нет-нет-нет… – Эмма отбросила свой телефон на соседний стул, словно он обещал расплавиться прямо у неё в руках. Она вскочила, запуская пальцы в отросшее каре, бесконечно повторяя одно-единственное слово: – Нет.

Мейси тут же надела очки, свободной рукой дотягиваясь до телефона подруги. На экране светилось сообщение:

Не найдя в себе силы прочесть это вслух, Мейс передала телефон сидящей напротив Скай, попутно размышляя, где сейчас могла находиться Джордан. Вариант, в котором она осталась на горящей базе, Мейси даже не рассматривала.

– Твою мать! Вот же дура! – прорычала Скайлар, сжимая в руке мобильный.

– Слушайте, но этого просто не может быть. Джо куда-то пошла, телефон сел, всё в порядке. Или она просто забыла его на базе, а сама сейчас дома. Эмс, ты звонила домой?

– Её там нет, Мейси.

– Ну, она могла пойти в кофейню какую-нибудь – она ведь любит. Или сидит сейчас в «Беллс», пишет новый пост. Это же Джо!

– Мейс, – тихо окликнула её Скай, протягивая дрожащими руками уже свой мобильный. До череды бесконечных сообщений о Никки и просьбы тут же перезвонить нашлось одно сообщение от самой Джо, отправленное этой ночью. Лаконичное и зловещее, учитывая последние события:

Мейси подняла голову, встречаясь взглядом с Эммой, которая тоже успела увидеть послание сестры. Давясь истерическим смехом, она осела на пол, прямо посреди коридора. И пока Скай звала на помощь, обнимая Эмму, Мейси судорожно набирала номер Джо, в какой-то сумасшедшей надежде дозвониться. Это не могло быть правдой, это слишком для их маленькой компании. Никки, вестей о которой они ждали в этом коридоре, Джо с горящей базой и голосовой почтой. На фоне всего этого её собственный «домашний арест» казался таким пустяком, хотя ещё утром она называла это концом света.

Мир рушится внезапно. Под крики врачей, неестественный, страшный смех, наполненный горем, и задорный голос, который беззаботно просит оставить сообщение.