Мой папа - птиц - Дэвид Алмонд Страница 7

Лиззи с папой трудились весь день и всю ночь: собирали перья, верёвочки, нитки, лоскуты, обломки вешалок, ленты, пуговицы и бусины. Сшивали, приматывали, склеивали. К утру крылья Лиззи, её клюв и гребень были вчерне готовы. Донельзя уставшие, но счастливые и ужасно гордые, папа с Лиззи вышли на порог, и на спинах у обоих были крылья. Лиззи прижалась к папе и шепнула:

— Ты прав, папуль. Мы — фантастическая команда.

Лучи солнца скользили по крышам и, пробившись сквозь листву, падали на их взволнованные лица. Вокруг щебетали и свистели птицы. На улицах грохотали и ревели машины. И тут папа хихикнул: он вдруг понял, чего им не хватает!

— Нам нужно гнездо, Лиззи! — сказал он.

— Гнездо?

— Да. Всё чин по чину. Иначе какие из нас птицы?

Лиззи посмотрела ему в глаза.

— Ну же! За работу! — сказал папа. — С гнездом я буду счастлив.

Лиззи улыбнулась, пожала плечами и сказала:

— Отлично, папуль! Из чего будем вить гнездо?

Им понадобились прутья, трава, солома, листья и верёвка, а ещё рваные кухонные полотенца, лоскуты от старой рубахи и шерсть от старого джемпера, тряпки, дырявые носки, перья и ворс от ковра. Они отнесли всё это на кухню и, встав на колени, принялись мастерить гнездо. Лиззи улыбалась и мурлыкала какую-то песенку. Папа щебетал, свистел и каркал.

— Ну, скажи! — потребовал он. — Славный домик, правда? Заживём!

Он сунул руку в карман и извлёк оттуда червяка. Подержал на весу, полюбовался — и проглотил!

— Хочешь червячка, Лиззи? — спросил он.

Она покачала головой:

— Я лучше это съем, — и ссыпала себе в рот немного арахиса из пакетика.

Папа встал на цыпочки, раскинул крылья, втянул живот и крикнул:

— Гляди! Я уже похудел!

— Не может быть! — Лиззи засмеялась и ткнула его пальцем в пузо. — Точно! Кожа да кости!

— Я скоро стану лёгким, как пёрышко! — отозвался папа.

— Ты молодчина, папуль. И ты такой умный!

Они продолжали трудиться, и гнездо уже становилось похоже на гнездо: этакий круг с глубокой ямкой посередине.

— Ты знаешь, что птицы лучше всех на свете заботятся о своих малышах? — сказал папа. — Они воспитывают птенцов добрыми и сильными. Защищают их от любых опасностей.

Они всё работали, работали, и наконец гнездо было готово. Тогда они устроились там, в своём замечательном самодельном гнёздышке, а на спинах у них были замечательные, самодельные крылья. И папа, и Лиззи сияли от радости.

Вдруг папа хихикнул, заёрзал и объявил:

— О-о-о! Сейчас снесу яичко! Вот-вот! Оно уже близко!

Он отложил воображаемое яйцо. Затем пошарил под собой, достал его и, бережно баюкая в ладонях, протянул яйцо Лиззи. Она приняла яйцо и принялась его рассматривать; Сказала, что яйцо — просто загляденье! Провела пальцем по ярко-синей скорлупе, по пёстрым крапинам. Потом она вернула яйцо папе, и папа снова уложил его в гнездо.

— Теперь буду высиживать, пока не вылупится. — Папа закрыл глаза и сосредоточился. — Эй, птенчик, ты скоро проклюнешься? — прошептал он. И вдруг подпрыгнул. — Есть!

Он подобрал воображаемого птенца и в ладонях, точно в колыбели, поднёс к самому своему лицу.

— Привет, малышок, — сказал он. — Смотри, Лиззи! Хорошенький, правда?

Лиззи вгляделась. Улыбнулась.

— Правда!

Она протянула руку и потрогала воображаемого птенца. Погладила встопорщенные пёрышки.

Тут папа раскрыл ладони и поднял птенца повыше.

— Он уже подрос! Ну же, пора! — Папа подкинул птенца вверх. — Лети, малыш! На все четыре стороны!

Воображаемый птенец сорвался с его ладоней и полетел! Папа вертел головой, следя за его полётом.

— Вон! Видишь? Вот там! Летит! Летит!!!

— Глупый ты мой папуля, — засмеялась Лиззи. — Яйца-то мамы откладывают. Не папы.

— Конечно, ты права, — согласился папа. Он всё махал и махал, пока воображаемый птенец не скрылся из виду. — До свидания! До свидания! Прощай, мой чудный малыш.

Потом они снова устроились в гнезде. День длился и длился, а они мечтали о полёте. А потом задремали. И летали во сне.

— Я мог бы тут целую вечность просидеть, — сказал папа. — Только я и ты.

Внезапно он подскочил.

— Нет! Отдыхать не время! Ведь скоро конкурс, Лиззи! Пора готовиться! Надо усовершенствовать хвостовые перья, клювы и гребни!

И они снова принялись за дело. Лиззи искоса понаблюдала за папой, а потом тихонько сказала: