Приключения Мурзилки. Волшебная газета - Борис Карлов Страница 7

Каждый вечер, когда начинало темнеть, Скипидаров брал палку с верёвочной петлёй, холщовый мешок и отправлялся на отлов животных для опытов. Чтобы выглядеть незаметнее, он надевал сапоги, серый бесформенный плащ и засаленную шляпу с обвисшими, как у поганки, полями. На ближайшей помойке он набирал в пакет объедков и отправлялся на пустырь. Там он подманивал одну из бездомных собак, набрасывал ей на шею петлю, придушивал и сажал в мешок.

Когда собаки начали узнавать его за километр и разбегаться, Скипидаров принялся таким же манером отлавливать по подвалам бездомных кошек. Но тут он встретил неожиданный отпор со стороны жильцов, которые знали и подкармливали своих несчастных любимцев.

Потерпев неудачу с кошками, Скипидаров разыскал в одном из подвалов вход в заброшенное бомбоубежище и отправился туда ловить крыс. Но те крысы, которые водились в бомбоубежище, сами могли съесть Скипидарова. И если бы он появился в туннеле ещё хоть раз, то уж наверняка оттуда бы не вышел.

Не поймав ни одной крысы и удовольствовавшись двухмесячным котёнком, Модест Аполлинариевич вернулся домой. Для опытов Черныш был ещё слишком мал, и поэтому в течение следующей недели, когда его повсюду искали, он просто сидел в клетке и подрастал.

В тот день, когда волшебные человечки вместе с Танюшкой отправились разыскивать котёнка, Скипидаров вернулся домой не только с пустым мешком, но и с разорванными штанами и синяком под глазом. Отчаявшись поймать бездомного пса, кошку или, на худой конец, крысу, он решил покуситься на породистую собаку – одну из тех, которых обеспеченные хозяева выгуливали на окраине пустыря. Здесь были протоптаны дорожки, росли деревья и кустарники. Собачники хорошо знали друг друга, при встрече они беседовали о жизни и перспективах своих ухоженных питомцев.

Засев в кустах и дождавшись, когда к нему приблизится какой-нибудь не слишком крупный экземпляр, Скипидаров привычно накинул собаке на шею петлю, придушил и сунул в мешок.

Но едва он успел перевязать мешок тесёмкой, небо скакнуло к его ногам, искры посыпались из глаз, а он сам оказался лежащим на траве, оглушённый профессиональным боксёрским ударом.

Очнувшись, Скипидаров увидел хозяина таксы – одетого в красную футболку атлетически сложенного молодого человека. Неподалёку толпились другие владельцы собак. «В милицию сдать… Сами морду набьём…» – доносились обрывки фраз. Не дожидаясь расправы, Скипидаров вскочил на ноги и помчался к своему дому со скоростью страуса. Однако некоторые из особо резвых и натасканных псов пустились за ним вдогонку и несколько раз хорошенько его цапнули.

Вернувшись домой, Скипидаров выпил залпом стакан медицинского спирта и прижёг тем же спиртом укушенные места (для чего ему пришлось воспользоваться зеркалом). Два последних оставшихся у него кота смотрели на него, как ему показалось, со злорадством.

– Всё, – сказал Скипидаров, кивнув на Черныша, – ты будешь следующим.

Модест Аполлинариевич был в отчаянии не только из-за того, что его покусали собаки. Ровно месяц тому назад он подписал договор на своё будущее изобретение с представителями одной из непрерывно с кем-то воюющих южных стран. Согласно этому договору, в случае успеха ему обещали выплатить миллион долларов, и обрадованный Скипидаров подмахнул документ почти не глядя. Только после он разглядел внизу пункт, набранный очень мелким шрифтом:

«В случае несоблюдения условий Настоящего договора, в соответствии с традициями нашей страны, Исполнитель будет наказан позорным отсечением шарам-баран».

Что такое «шарам-баран», Скипидаров не знал, но справедливо опасался, что это может быть очень больно.

Три суровых восточных визитёра оставили приличный аванс – тысячу долларов – и эти деньги совсем затуманили нетрезвую голову Модеста Аполлинариевича. Значение приписки осталось где-то за границами его понимания.

Указанный в договоре срок истекал, аванс был растрачен, а чудо-вакцина существовала только в теории. Для решающего прорыва были необходимы какие-нибудь дни или даже часы экспериментов, а самое главное – подопытные животные. Угроза отсечения «шарам-баран» впервые представилась Скипидарову реальной угрозой.

Между тем, у него оставались только два кота – Черныш, который был ещё слишком мал для проведения опытов, и Кувалда – гроза всей округи, настоящее чудовище, к которому Скипидаров вообще боялся подходить. Трудность заключалась в том, что оба кота сидели в одной клетке.

На первых порах учёному живодёру удалось отловить столько бездомных кошек и собак, что заготовленных заранее клеток не хватило. Тогда он отправился на местный блошиный рынок и скупил там все имевшиеся клетки – для птиц, хомяков, ежей, ужей и один аквариум. Теперь эти опустевшие грязные клетки громоздились в комнате и на кухне, занимая большую часть полезной площади.

Кот по прозвищу Кувалда был во всех отношениях редкий экземпляр, олицетворявший собою ночные кошмары всех бездомных котов района. Являясь грозой для котов, он в то же время был лихим донжуаном, избранником не только бездомных кошек, но и, к ужасу хозяев, некоторых домашних красавиц. Если разобраться, то добрая половина подвальных котят всех мастей могла бы назвать его своим отцом. Однако Кувалда не терпел родственных отношений, предпочитая гордое и загадочное одиночество. Это был короткошёрстный мускулистый зверь с тяжёлыми лапами и бульдожьей хваткой. Непобедимый в драке, он играючи справлялся с двумя десятками отчаянных забияк. Ночью Кувалда выходил на пустырь охотиться на крыс, которые, в свою очередь, выходили туда охотиться на бездомных собак.

Если же он отправлялся днем на прогулку, все находившиеся во дворе кошки и собаки сразу вспоминали о каких-то важных делах и незаметно исчезали. Лишь пара-тройка подхалимов и сплетников услужливо вились возле него, мурлыча о последних новостях и восхищаясь грациозной игрой его мускулов.

Следует заметить, что Кувалда никогда не задирался первым, тем более без причины. Это был спокойный и рассудительный кот, способный в одно мгновение преобразиться в дьявольское отродье.

Скипидарову удалось взять Кувалду на пустыре в тот момент, когда тот душил пойманную крысу. Человек, подкравшийся сзади, набросил коту на шею петлю, и тот очнулся уже в клетке. И не просто в клетке, а в такой, которая пахла канарейкой и в которой уже сидел дрожащий от страха двухмесячный котёнок. Вполне возможно, что его родной отпрыск…

Первые дни Кувалда не обращал на соседа ни малейшего внимания, но со временем начал относиться к Чернышу по отечески покровительственно, называя его ласково «малыш».

– Не дрейфь, малыш, – сказал он, услышав последнюю угрозу Скипидарова. – До нас ему не добраться. По крайней мере, пока я жив.

Скипидаров действительно не мог добраться до Черныша, потому что боялся открыть клетку. Попытки просунуть через прутья шприц со снотворным тоже ни к чему не привели: в мгновение ока Кувалда успевал извернуться винтом и перекусить шприц пополам.

Теперь же, когда время загнало Модеста Аполлинариевича в тупик, ему оставалось только одно: убить большого кота и забрать маленького. И тогда, может быть, последний эксперимент даст ему недостающее звено формулы вакцины…