Хрустальный ключ - Тамара Крюкова Страница 7

— Так чего мы ждем? Пойдем скорее! — воскликнула Даша.

— К сожалению, мы не можем. Дорога к ключу лежит через подземелье, а эльфы не могут жить без неба, — объяснил Эллин.

— Значит мы пойдем одни? — решимости у Даши поубавилось.

— Да, но мы вернулись, чтобы помочь вам. Примите наши дары. Они помогут вам в трудную минуту, — сказал Эллин и хлопнул три раза в ладоши.

Появились четыре эльфа. Они торжественно несли огромный саквояж с золоченой застежкой. Эльфы описали над ребятами круг и по знаку Эллина, который все еще стоял на Дашиной ладони, вручили саквояж Петьке. В Петькиных руках он смотрелся как обычный кошелек.

Петька открыл застежку, и они с Дашей с любопытством заглянули внутрь. Кошелек был пуст.

Эллин еще раз хлопнул в ладоши, музыканты заиграли, и эльфы закружились в хороводе. Принц взмахнул рукой, и один эльф выступил вперед. Перебирая крохотными ножками по воздуху, он подлетел к ребятам. В руках у него что-то светилось. Эльф чуть-чуть приоткрыл ладоши, и оттуда ровным потоком полился мягкий серебристый свет.

— Это лунный луч. Он светит ночью, и даже кромешная тьма расступается перед ним.

Не успел первый эльф положить луч в кошелек, как к ребятам уже летел другой. Он держал за уши смешного золотистого зайчонка ростом с ноготок. Длинноухий непоседа не хотел висеть на месте. Он, как маятник, раскачивался из стороны в сторону и отбивал лапками в воздухе чечетку. Шерстка зайчонка блестела так ярко, что хоть зажмуривайся.

«Прямо, как в мультиках», — подумал Петька.

— Солнечный зайчик! — догадалась Даша.

— Да, это он, — подтвердил Эллин. — Вы с ним знакомы?

— Не с этим, конечно, — сказала Даша, — но у меня в зеркальце их много-много. Когда им хочется погулять, я их выпускаю, а потом они возвращаются обратно, потому что им у меня нравится.

— Зайчик вам может пригодиться, ведь темные силы боятся света, сказал принц эльфов.

— Неужели они испугаются этого маленького зайчонка? — с сомнением спросила Даша.

— Конечно, для них нет ничего страшнее солнечного света, — объяснил Эллин.

Даша не могла понять, как можно испугаться такого славного зайчонка. «Неужели злые силы такие трусливые?» — подумала она, почувствовав себя значительно храбрее.

Следом за вторым появилось сразу два эльфа. Они деловито несли на плечах соломинку, словно тяжелое бревно.

— Спасительная соломинка, — объявили эльфы и, поклонившись, положили ее в кошелек.

— Та самая, за которую хватается утопающий? — усмехнулся Петька.

— Она и есть. Эта соломинка — последняя надежда, когда больше уже надеяться не на что, — подтвердил принц Эллин.

Пятый эльф нес что-то на вытянутых руках, но как Даша с Петькой ни старались, они ничего не могли разглядеть.

— Это осенняя паутинка, — сказал принц эльфов.

Только теперь ребята увидели тонкую серебристую ниточку.

— Нет ничего легче и тоньше нее, — продолжал Эллин, — но нет и ничего прочнее. Ураган ломает деревья, но не может разорвать осенней паутинки. Она сорвется с одного места, перелетит на другое и лишь посмеется над пронзительным ветром.

Шестой эльф отвесил глубокий поклон и произнес:

— Мы хотим, чтобы вы взяли с собой дыхание леса.

Он взмахнул руками. Над землей разлился нежный аромат цветов.

— Ландыши, — обрадовалась Даша, но тут запах ландышей сменился нежным ароматом шиповника, потом фиалок, дикой сирени, сосновой хвои… Воздух был напоен таким благоуханием, будто все лесные цветы были собраны в один сказочный букет.

Эльф свел ладошки вместе, и запах цветов исчез.

Седьмой эльф поигрывал большим стеклянным шариком. Петька пригляделся: да ведь это не стекло. Шарик переливался, словно ртутный. Он то сплющивался, то перекатывался, только был он не серебряного цвета, как ртуть, а голубовато-прозрачный.

— Смотри-ка, будто капля на листке настурции! — воскликнула Даша.

— Это глоток воды. Вода — это жизнь. Все золото, серебро и изумруды ничто по сравнению с глотком воды.

Эльф положил водяную каплю в кошелек.

— Ой-ой-ой, что вы наделали! Вода затушит солнечного зайчика, заволновалась Даша и, раскрыв кошелек, заглянула в него. В кошельке лежало шесть горошин.

— Куда же все подевалось? — удивилась Даша.

— Не волнуйся, дары наши здесь, только всему свое время, — загадочно улыбнулся принц.

Петька озадаченно почесал затылок. Он уже вполне освоился с эльфами и мог соображать с практической точки зрения.

— Их бы надо пометить, а то ведь можно и перепутать, — сказал он.

— Как же можно перепутать солнечного зайчика с глотком воды, или осеннюю паутинку с соломинкой? — дружно рассмеялись эльфы, — точно бубенчики зазвенели.

— Ничего смешного тут нет. Это зайчика с водой не перепутаешь, а тут сплошной горох, — возразил Петька.

— В каждой горошине сокрыт наш подарок, а дары эльфов знают свое время, так что спутать их так же трудно, как воду и солнце, — сказал Эллин, и все эльфы дружно закивали.

Но это еще не все. Напоследок примите наш седьмой дар, — принц воздел руки к небу и откуда-то издалека послышался мелодичный перезвон.

Перезвон приближался и нарастал, пока, наконец, не зазвучал во всю мощь. Казалось, где-то совсем рядом на незримой звоннице раскачиваются тысячи колоколов и колоколец, каждый со своим неповторимым голосом, и все они, сливаясь в единый хор звучали словно набат.

— Звон колоколов придаст вам силы. Если вы умеете слушать колокольный звон, вы никогда не будете одиноки, даже когда вам покажется, что вы одни во всем мире.

Эллин еще раз взмахнул руками, словно дирижер, и перезвон затих, а принц эльфов добавил в кошелек последнюю, седьмую горошину.

— А теперь нам надо прощаться, — вам пора в путь. Идите вокруг болота ровно сто шагов, на сто первом увидите вход в подземелье.

— Так вы чего, насчет подземелья, серьезно? — спросил Петька.

Они с ребятами все окрестности облазили. Кто бы мог подумать, проглядеть настоящее подземелье!

Тут лепестки кувшинок затрепетали, и эльфы заторопились.

— Прощайте милая принцесса, прощайте дорогой брат-не-принц. Мы будем ждать вашего возвращения.

С этими словами принц эльфов и все его придворные вернулись в цветы. Лепестки сомкнулись и цветы, превратившись в разноцветные звездочки, светлячками взмыли ввысь. Они повисли над болотом, освещая детям путь.