Кот Ланселот и золотой город. Старая английская история - Марина Аромштам Страница 5
Кот Ланселот и золотой город. Старая английская история - Марина Аромштам читать онлайн бесплатно
Ознакомительный фрагмент
Вилланы опять выслушали всё молча, но в лес продолжали ходить. Правда, теперь ближе к сумеркам и с оглядкой: не видать ли Томми-Шныряло. Где ж это видано – хворост не собирать? Погреться у очага – одна из немногих радостей для виллана.
Но Мэйбл сказала Дику: нельзя нарушать закон. Среди Виттингтонов не было воров. Так говорил отец. И Уот Тайлер тоже никогда не был вором. Он так и говорил: мне не нужно чужое.
– Но как же мы будем?
Малютка Мэйбл улыбнулась:
– Будем реже топить. А потом, глядишь, и появятся деньги.
Это было еще до того, как она заболела.
Они топили нечасто, а потом все реже и реже. Но запасы хвороста все равно быстро таяли: в Альбионе осень – время дождей и туманов. И в конце концов хворост иссяк. А денег не появилось.
Как-то ночью Дику приснилось подземелье, полное гномов. Гномы, как мыши, сновали туда-сюда и постукивали по камням крошечными молоточками. Звук молоточков так растревожил Дика, что он пробудился. Гномы исчезли, а звук остался. Дик с ужасом понял: это Мэйбл стучала зубами! Он запалил лучину:
– Малютка Мэйбл, ты что?
Мэйбл сильно знобило, губы ее посинели.
– Холодно, Дик. Очень холодно.
Дик поплотнее укутал Мэйбл в старенькую овчину («Я сейчас. Потерпи!»), быстро набросил плащ и, не думая, бросился к лесу. Ночь – редкий случай осенью – была светлая, лунная. Это неплохо. Все видно. Он быстро – туда и обратно.
Углубляться в лес Дик не стал. По краю хвороста меньше и ветки, как правило, тоньше, но он торопился. Обратный путь – с тяжелой вязанкой – показался длиннее. Дик подгонял себя и приговаривал: «Малютка Мэйбл, чуть потерпи! Скоро будет тепло!» Он даже вспотел, хотя было прохладно.
Когда Дик вернулся, Мэйбл знобило еще сильнее. Все ее исхудавшее тело то и дело вздрагивало, будто Мэйбл везли на телеге по разбитой дороге. Дик свалил вязанку у очага и попробовал высечь искру огнивом. Сырые сучья упорно не хотели гореть. Но Дик был упорнее, и в очаге наконец появился огонь. Дик выдохнул: так-то! – и помог малютке Мэйбл перебраться к огню.
– Спасибо, Дик. Хорошо, – выдавила Мэйбл и стала смотреть в огонь.
И Дик стал смотреть вместе с ней. Пламя скакало по изогнутым сучьям и что-то болтало на своем огненном языке. Дик прислушался повнимательней. В разных звуках – воды, огня, в древесном шелесте листьев – можно услышать слова. Что говорит огонь? Хвастается, что красив.
Да, огонь – это хорошо. Если он в очаге… Бывает другой огонь – как на стене, в часовне. Там на этом огне стоят большие котлы, а в котлах сидят грешники. Говорят, среди них есть воры… Дик поежился, но тут же отогнал от себя видение. Чего это он вспомнил? Вон Мэйбл пришла в себя. И трясется поменьше. Ей от огня хорошо. А без хвороста как же? Дик сделал это для Мэйбл. Правда, мало собрал. Весь хворост того и гляди прогорит.
– Щёрк-щёрк! Щёлк-щёлк – давай ещё! – сказал огонь, забираясь на последнюю толстую хворостину.
Ну да, Дик поторопился. Хотел побыстрее вернуться. А мог собрать в три раза больше. Может, стоит еще сходить… До рассвета есть время. Вдруг Мэйбл опять начнет колотить. Да, надо сходить еще раз.
– Я скоро, малютка Мэйбл.
Огонь в очаге сделался совсем крошечным. Дик сгреб в кучку тлеющие угольки. Огонь обрадовался, подрос. В глазах у малютки Мэйбл отразились блики вспыхнувших язычков.
– А ты смотри на огонь-то. Угли еще горячие.
Небо стало светлее. Луна превратилась в бледное расплывающееся пятно. Дик на этот раз прихватил топор и решил зайти в лес поглубже. Нужны толстые сучья, они будут дольше гореть. Он вдруг решил, что Мэйбл нужно много сидеть у огня. А то в последнее время пальцы ее не слушались. Это от холода, точно. Дик как-то слышал, что огонь может прогнать болезнь. Огонь и тепло помогут вернуть ей силы… Пожалуй, вязанка вышла тяжеловата…
На деревьях зашевелились самые ранние птицы.
– Ага! Вот так та-а-ак! Попа-а-ался! – Кто-то сзади с силой дернул вязанку Дика. – Ну наконец! Я как чуял! Вышел сегодня пораньше! Ты теперь у меня не отвертишься! Я застукал тебя с поличным. Ишь, вязаночку накрутил. Ну, я тебе покажу! – Томми-Шныряло еще раз крепко дернул к себе вязанку. – Вот прямо сейчас и оттащу тебя к сэру Гриндли. Он примерит тебе колодки.
Целый рой крупных бабочек взвился у Дика внутри. У них очень холодные крылья. Кыш! Нельзя поддаваться. Дик рванулся.
– Не рыпайся. Не убежишь. – Томми-Шныряло опять потянул за вязанку.
Тут Дик с силой отбросил хворост, как ящерица хвост. Вязанка свалилась на лесника, чуть не выколов тому глаз и расцарапав щеку. Томми замешкался: вместо мальчишки в руках у него оказался хворост. А Дик уже удирал, петляя между деревьями. Лесничий бросился следом, поминая святых и дьявола к ним в придачу:
– Я тебе покажу, недоумок! Ты мне за это ответишь! Думаешь, я тебя не признал, ведьминское отродье? Ты у меня не отвертишься!
Дик бежал, задыхаясь. Ветки били его по лицу и хватали за плащ. Пару раз он упал, обдирая колени и руки. Томми-Шныряло отстал, но Дик оказался далеко от деревни, и ему пришлось брести полем.
– Кто ж, Виттингтон, тебя так отделал? Рожа-то как разукрашена, – ухмыльнулся встречный виллан.
Дик ничего не ответил. У колодца плеснул в лицо холодной воды. Вода привела его в чувство. Подумаешь, Томми-Шныряло. Ничего он его не признал. Он же схватил его сзади… Вот хворост жалко. Ну и пусть. Дик пойдет еще. Теперь-то он точно знает, что поможет малютке Мэйбл.
И плевать он хотел на указы. Если Томми-Шныряло хочет, может платить за хворост. А они с Мэйбл скоро отправятся в Лондон. Как только Мэйбл поправится. И если они в чем-то и виноваты, их будет судить не сэр Гриндли, а добрые горожане. Сэров в Лондоне нет. Туда сам король не может приехать без разрешения.
– Как ты, малютка Мэйбл?
Мэйбл не отвечала. Она сидела, чуть завалившись на бок, и больше не шевелилась.
* * *
Отпевали Мэйбл в часовне, где Дик помогал отцу Уильяму.
На отпевании Херинг плакал. Дик видел своими глазами: у кузнеца блестела щека. Кузнец пришел в церковь, опираясь на палку. И Дик вдруг его пожалел: бедный Херинг! Разве он мог что-то сделать, раз у сэра Гриндли есть право? Дику стало ужасно жалко и Мэйбл, и Херинга, и себя. И даже старуху Гельвецию, хотя она плохо говорила про Мэйбл. Но отец Уильям сказал, что Мэйбл отправилась к ангелам. Иначе и быть не может. И Гельвеция закивала.
Дик вот-вот тоже заплачет.
А потом, когда Мэйбл выносили… У выхода Херинг замешкался и отпихнул Дика в сторону, не давая пройти. Дик попятился. Херинг процедил едва слышно сквозь зубы:
– Там спрашивают про тебя.
Из-за спины кузнеца Дик успел разглядеть, как на дорогу к кладбищу выехали три всадника – лесничий и с ним люди Гриндли.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии