Муми-тролль и шляпа Чародея - Туве Марика Янссон Страница 4

— Да, — подтвердил Хемуль. — Совсем невесело.

Он остановился и повернул к ним хмурое лицо.

— Дорогой Хемуль, — сказала фрёкен Снорк и тихонько похлопала его по лапке. — Мне пришла в голову одна мысль. А что, если тебе начать коллекционировать что-нибудь другое, что-нибудь совсем не похожее на марки, а что-то совсем, совсем новое?

— А что? — оживился Хемуль. — Мне нравится эта мысль.

Правда, он всё ещё продолжал хмуриться. Ведь невозможно сразу обрадоваться после того, как ты только что пережил такое глубокое огорчение.

— Ну, к примеру, бабочки? — предложил Муми-тролль.

— Нет, невозможно, — сказал Хемуль и снова сильно помрачнел. — Бабочек собирает мой кузен со стороны отца, а я этого типа просто не перевариваю.

— Ну, а если шёлковые ленточки? — предложила фрёкен Снорк.

На это Хемуль только фыркнул.

— А драгоценности? — с надеждой произнесла фрёкен Снорк. — Драгоценные камни можно собирать бесконечно.

— Чушь! — отрезал Хемуль.

— Ну, тогда уж я не знаю, — проговорила фрёкен Снорк.

— Ладно, подумаем, мы что-нибудь да придумаем для тебя, — утешил его Муми-тролль. — Уж мама-то точно будет знать. Кстати, совсем о другом. Ты не видел Ондатра?

— Он всё еще спит, — с грустью откликнулся Хемуль. — Он считает, что ни к чему вставать в такую рань. В общем-то, наверно, он прав.

И Хемуль продолжил свое одинокое странствие по лесу.

А Муми-тролль и фрёкен Снорк направили свои тучки к, вершинам деревьев. Они плыли в воздухе, покачиваясь, греясь в солнечных лучах и размышляя над тем, что бы такое Хемулю стоило бы начать коллекционировать.

— Ракушки? — высказала предположение фрёкен Снорк.

— Брючные пуговицы? — размышлял вслух Муми-тролль.

Но весеннее тепло разморило их. Они улеглись на спину на своих тучках и глядели вверх, в синее весеннее небо, где громко распевали жаворонки.

И тут вдруг они увидели самую-самую первую бабочку. А, конечно же, всякий знает: если первая бабочка, которую ты увидишь, окажется жёлтой, то лето выдастся удачным. Если бабочка белая, то лето будет просто спокойным — и всё (о чёрных и коричневых бабочках и упоминать не стоит — они не предвещают ничего хорошего). Но эта бабочка была золотистой.

— Что бы это значило? — размышлял Муми-тролль. — Я раньше никогда в жизни не видывал золотых бабочек.

— Золотое в любом случае лучше, чем просто жёлтое, — сказала фрёкен Снорк. — Ты убедишься в этом.

Когда они вернулись домой к обеду, Хемуль дожидался их на крыльце. Он весь так и светился радостью.

— Ну? — спросил Муми-тролль. — Так что же ты придумал?

— Растения! — закричал Хемуль. — Это будет ботаническая коллекция! Я составлю лучший в мире гербарий! Это Снорк мне посоветовал.

Хемуль тряхнул полами своей юбки (Хемуль всегда ходил в юбке, которую он унаследовал от тётушки — маминой сестры. Возможно, что все хемули вообще ходят в юбках. Это чудно, но ничего не поделаешь) и продемонстрировал свою первую находку — тоненький стебелёк весеннего гусиного лука, облепленный землёй и прошлогодней листвой.

— Gagea Lutea, — сказал Хемуль. — Номер первый в моём гербарии. Отличный экземпляр.

Он вошёл в дом и выложил всё на обеденный стол.

— Ссыпь это в уголок, — сказала Муми-мама. — Тут будет стоять суп. Все собрались? А Ондатр ещё спит?

— Как сурок, — сказал Снифф.

— Ну как, весело было сегодня? — спросила Муми-мама, наполнив все тарелки супом.

— Ужасно весело! — отозвались все хором.

Когда Муми-тролль следующим утром отправился к дровяному сараю, чтобы выпустить все пять тучек на волю, оказалось, что они исчезли. И никто бы ни за что не догадался, что имеется какая-то связь с пятью яичными скорлупками, которые снова лежали на донышке шляпы Чародея.

Глава вторая,
в которой рассказывается о том, как Муми-тролль превратился в чудище-страшилище и в конце концов отомстил Муравьиному льву, а также о таинственном ночном путешествии Муми-тролля и Снусмумрика

Однажды тёплым и тихим днём, когда над Муми-долиной шёл дождик, все решили поиграть в прятки, раз уж приходилось сидеть дома.

Снифф встал в уголок, закрыл нос лапками и начал считать. Он досчитал до десяти, потом повернулся и пошёл искать, сперва там, где обычно и прячутся, а потом там, где обычно не прячутся.

Муми-тролль залез под стол на веранде, но он тревожился: не больно-то это подходящее место. Снифф непременно заглянет под скатерть, и уж точно его там обнаружит. Муми-тролль посмотрел направо, посмотрел налево, и вдруг в глаза ему бросилась чёрная шляпа, которую кто-то задвинул в самый угол.

Блестящая мысль! Сниффу никогда не придёт в голову искать его под шляпой! Стремительно и бесшумно Муми-тролль прополз в угол и натянул на себя шляпу. Шляпа доходила ему только до живота. Но если он съёжится и запрячет под шляпу хвост, то, конечно, сделается совсем невидимым.

Муми-тролль посмеивался про себя, слыша, как Снифф отыскивает остальных. Одного за другим. Хемуль, как всегда, спрятался под диваном: он никогда ничего не мог придумать поинтереснее. Вот уже все отыскались, и все вместе носятся по дому и ищут Муми-тролля.

Он всё ждал, когда же они его обнаружат; он уже стал побаиваться, что игра им наскучит; выбрался из-под шляпы, просунул голову в дверь и сказал:

— Ку-ку! Я здесь!

Снифф долго, внимательно к нему присматривался и отозвался весьма недружелюбно:

— Ну, ку-ку, так ку-ку, я тоже здесь.

— Кто бы это мог быть? — прошептала фрёкен Снорк.

А все остальные качали головами и продолжали разглядывать Муми-тролля. Бедный-бедный Муми-тролль! В шляпе волшебника он совсем утратил свой облик и превратился в какое-то неведомое чудище-страшилище. Всё, что было у него кругленьким, стало продолговатым, а всё маленькое разрослось до невероятных размеров. И самое удивительное заключалось в том, что сам он себя не мог видеть. Он не понимал, каким он стал теперь.

— Ну что, поразил я вас? — сказал Муми-тролль и сделал шаг вперёд на тоненьких, длинных ножках. — Вы даже представить себе не можете, где я был!

— А нам-то что до этого, — сказал Снорк. — Но ты так отвратительно выглядишь, что кто хочешь поразится, глядя на тебя.

— Что вы какие-то неродные? — опечалено спросил Муми-тролль. — Потому что я заставил вас так долго меня искать? Ну, что же теперь делать?

— Мне думается, прежде всего полагалось бы представиться, — холодно заметила фрёкен Снорк. — Мы ведь даже не знаем, кто ты такой!