Неандертальский мальчик в школе и дома - Лучано Мальмузи Страница 4

Там дожидается дедушка Пузан. Он заставляет нас обтереть шкурки росомахи, которые привязаны у нас к ногам вместо обуви, а потом, уже в пещере, надевает хорошую шубу из мускусного быка и превращается из дедушки Пузана в учителя.

Начинается перекличка. Старик вглядывается в знаки, вырезанные на дубинке для записей, потом заводит гул­ким басом (подходящий голос для такой аудитории!):

– Березка!

– Здесь.

– Уголек!

– Здесь.

– Сорока!

– Здесь.

– Свисток!

Раздается пронзительный свист.

– Ах вот оно что! Шутить вздумал? Ступай-ка в угол, негодник!

Свистку в угол совсем не хочется, он бросается нау­тек. Но с проворством, неожиданным для такой туши, старый учитель загораживает ему дорогу и хватает за шкирку.

Мячик, большой приятель Свистка, приходит на по­мощь:

– Он не виноват! Дедушка Пузан, припомни-ка, что ты сказал?

– Свисток…

– Вот именно. Он и свистнул. Логично?

– Логично, логично… – бурчит учитель, хватая Мя­чика свободной рукой. – Раз ты такой любитель порас­суждать, составишь дружку компанию.

И ставит обоих в угол.

Хотя у нас в угол не ставят, а подвешивают!

Высоко-высоко прямо из скалы торчат жерди. Де­душка Пузан берет злополучных нарушителей за кожа­ные пояски и нанизывает их на палки.

Время от времени мы оборачиваемся, смотрим на них и хихикаем, поскольку подвешенные раскачивают­ся на ветерке и корчат уморительные рожи.

Дедушка Пузан заканчивает перекличку: сразу вид­но, какой он сердитый.

– Плохое начало! – гремит он. – Школа – дело серьезное. А лучше моей школы вы нигде не найдете.

– Еще бы, – срывается у меня с языка, – других-то нет.

Толстяк звереет: мечется туда-сюда, рычит что-то невнятное, оглядывает детишек, которые сидят на шку­рах в первом ряду.

– Запомните раз и навсегда, я – учитель, и вы долж­ны меня уважать! – вопит он. – Кто, как не я, раздаст вам в конце последней четверти Годовые Копья?

По пещере тут же проносится шепоток, ибо если мы что-то и принимаем близко к сердцу, так это преслову­тые Копья. Дело в том, что их длина определяет не только успехи в школе, но и нашу будущую роль в стойбище. Получив длинное Годовое Копье, мальчики станут великими охотниками, девочки – собирательни­цами, важными и полезными для общины. И наоборот, короткое Годовое Копье показывает, что из тебя ничего путного не выйдет.

Теперь в пещере установилась мертвая тишина, и де­душка Пузан спокойно продолжает читать нотацию.

И не забывайте об этой штуке, – торжественно возглашает он, указывая на дубинку для записей. – Здесь я буду ставить вам отметки. Учитесь прилежно, иначе я попробую ее на ваших затылках. Этот класс­ный журнал в случае чего может послужить и палкой!

– Дедушка, – спрашивает Березка, – а чем мы бу­дем заниматься в этом году?

– Гм-м-м… да, программа. Ну, поглядим: для маль­чиков, естественно, основной предмет – охота. В этом году мы проходим охоту на мелкую дичь. На следую­щий год поищем дичь покрупнее…

– Зубра? – радуется Буйволенок.

– Может быть, – отвечает дедушка Пузан. – Хотя я уже придумал нечто более занимательное.

– Дедушка, а девочки тоже будут ходить на охо­ту? – спрашивает Блошка.

– Еще бы, маленькая. Охота, конечно, мужское дело, но женщины должны знать, как добить зверя, освеже­вать его, прокоптить шкуру…

– Учитель, это правда, что с тобой на охоту ходить опасно? – не унимается Буйволенок.

– Кто тебе сказал? Все говорят…

– Да нет же, нет: я всегда о вас позабочусь.

– А Весенние Игры? – осведомляется Молния. – У Северных Буйволов такая команда…

– Дедушка, кто будет участвовать?

– Когда начнутся Игры?

Ну, ну, поспокойнее. Не все сразу. Во-первых, Ве­сенние Игры начнутся весной…

– Вот так открытие, – бурчу я.

Но у дедушки Пузана острый слух. Он глядит на меня искоса и мерзко хихикает:

– Давай, давай, зубоскаль: увидишь, сколько состя­заний придется на твою долю, Неандертальчик!

Я бы хотел участвовать в Прыжках через Бурный Поток! – звонко выкрикивает Кротик.

– Ты и потока-то не увидишь! – смеется Морж. Щеголь и Вонючка, противная девчонка, покатыва­ются со смеху, а Кротик заливается слезами.

За него заступается Молния.

– Вот выйдем отсюда, я вам покажу! – грозится он.

– У-у-ух! Сейчас в штаны наложу со страху, – паяс­ничает Морж.

Безобразно ведет себя этот Морж. Кто его знает, почему он такой злющий. Может, по­тому, что не такой красивый, как мы все. У нас в де­сять лет уже растут борода и усы, а у него лицо безво­лосое, гладкое как яичко. За это мы его, конечно, изво­дим, но он и сам напрашивается: вечно задирается, ле­зет на рожон и распускает руки.

Только Умник и Березка его защищают.

Умничек утверждает, будто в его лице есть признаки нового и будущее за такими, как он; Березка же счита­ет, что все дети красивые, даже те, у кого не растет бо­рода…

Тем временем дедушка Пузан поднял дубинку для записей, и в пещере воцарилась тишина. Урок продол­жается.

– В этом году, кроме практических занятий по охоте и рыболовству, мы будем присутствовать при настоя­щей облаве, которую устроят взрослые охотники…

– Дедушка Пузан, а правда, что дяденька Бобер – самый лучший охотник? – перебивает его Медвежонок.

– Ну, не будем обобщать. Лучше бы мне промолчать из скромности, но в молодости я одолел… гм… тигра…

Мы, конечно, это прекрасно знаем, потому что дол­гими зимними вечерами, когда все рассаживаются во­круг огня, он раз сто описывал тот случай во всех по­дробностях. И все же, чтобы не огорчать старика, дела­ем вид, будто слышим об этом впервые: