Королевство кривых зеркал - Виталий Губарев Страница 4

– Там, кажется, пожар?! – воскликнула Оля.

Они вошли в дверь и спустились по скользким ступеням в подвал.

– Как трудно дышать! – закашлялась Яло, прикрывая рукой рот.

Девочки увидели тёмное, наполненное дымом помещение. В полумраке вспыхивали огни каких-то печей. Едва различимые в дыму, как призраки, двигались полуобнажённые мужчины и юноши, занятые непонятной работой. Они были худы и измучены.

И вдруг жалобный крик раздался в мастерской. Худенький подросток, покачнувшись, упал на землю. И сейчас же к нему подошёл человек в разноцветной одежде, с кнутом в руке.

– Опять этот Гурд не хочет работать! – сказал человек.

И Оля услышала, как в воздухе свистнул кнут.

Раз! Кнут опустился на обнажённую спину мальчика, оставив на ней красную полосу. Мальчик даже не пошевелился: он был без сознания. Человек снова взмахнул кнутом, но тут Оля бросилась вперёд и, задыхаясь от волнения, крикнула:

– Что вы делаете? Не смейте! Вы же убьёте его!..

Человек повернул к девочке разъярённое лицо.

– Я главный надсмотрщик министра Нушрока! Кто смеет делать мне замечания?

– Неужели вам не жаль его? – задыхаясь, проговорила Оля. – Смотрите, какой он слабый и маленький.

– Отойди прочь! Иначе, клянусь королём, тебе придётся плохо, девчонка!

Вокруг Оли и надсмотрщика столпились зеркальщики. Они смотрели на Олю с такой благодарностью, что это придавало ей смелость.

– Вы не должны его бить! – твёрдо сказала Оля. – Посмотрите, посмотрите, он, кажется, уже умер… Помогите ему!..

– Вынесите это чучело на воздух! – крикнул надсмотрщик. – Не думаешь ли ты, девчонка, что министр Нушрок станет беспокоить королевского врача ради этого мешка с костями?

Мальчика подняли, вынесли на руках из подвала и положили на мостовую лицом к солнцу. Веки его слабо задрожали.

– Ну вот, я же говорил, что мальчишка притворяется! Он просто не хочет работать! – прорычал надсмотрщик. – Нет, Гурд, теперь тебе уже не миновать королевского суда!

Кто-то тронул Олю за локоть. Она оглянулась и увидела бледную Яло, протиснувшуюся сквозь толпу.

– Сумасшедшая! – взволнованно зашептала Яло. – Бежим скорее отсюда! Я так боюсь этого человека с кнутом!

– Я никуда не пойду, пока не узнаю, что будет с мальчиком, – упрямо тряхнула косичками Оля.

Раздался звон подков.

– Кажется, катит Нушрок, – тихо проговорил сгорбленный старик с глубокими морщинами на лице.

Оля шёпотом спросила его:

– А что здесь надо Нушроку?

Он взглянул на неё удивлённо.

– Вы, девочки, наверно, чужестранки? Нушрок – хозяин всех зеркальных мастерских в нашем королевстве… Вот и этих мастерских. Мы делаем здесь наводку зеркал. Видишь, какие мы все худые? Это оттого, что мы отравлены ртутными парами. А посмотри-ка на наши руки. Видишь, они покрыты язвами. Это потому, что мы отравлены ртутью. Скупой Нушрок не хочет заменить оловянно-ртутную амальгаму серебром. Серебро ему дороже, чем жизнь людей!

– Нушрок – это значит Коршун! – тихонько пояснила Яло.

– Тише!.. – прошептал старый рабочий. – Он подъезжает. Не смотрите ему в глаза, девочки! Его взгляда никто не выдерживает.

На вороных лошадях в толпу въехали стражники с длинными копьями. Все торопливо расступились.

А ещё через несколько секунд к мастерским подкатила сверкающая карета. Слуги распахнули дверцы, и Оля увидела выглянувшего из кареты человека, лицом похожего на коршуна. Нос у него был загнут книзу, словно клюв. Но не нос поразил её. Девочка вздрогнула, увидев глаза Нушрока. Чёрные и хищные, они словно пронизывали всех насквозь. Оля заметила, что с Нушроком никто не хочет встречаться взглядом и все смотрят в землю.

Хищные глаза министра медленно осмотрели толпу, скользнули по неподвижно лежащему мальчику и остановились на надсмотрщике.

Надсмотрщик опустил голову и снял шляпу.

– Что случилось? – пискнул человек с лицом коршуна.

Оля подумала, что голос у него такой же противный, как и глаза.

– Гурд снова не хочет работать, господин министр, – почтительно проговорил надсмотрщик, не поднимая глаз.

Гурд вдруг застонал и приподнялся, опираясь на руки.

Министр страшным, немигающим взглядом уставился на мальчика.

– Почему ты не хочешь работать?

– Господин министр, – еле слышно проговорил мальчик, – я голоден… Мне трудно работать.

– Ты лжёшь! Каждый день ты получаешь хороший ломоть хлеба.

– Какой же это ломоть, господин министр? Это совсем маленький кусочек, величиной со спичечную коробку. Я отдавал его своей больной матери, – тихо, но горячо говорил Гурд. Он с трудом поднялся на ноги, покачнувшись, опёрся рукой о стенку. – У меня оставалась только крошка хлеба… Вот она, на моей ладони. Видите? Я берёг её к вечеру.

– Ах, как изолгался народ! – покривил губы Нушрок. – Это, по-твоему, крошка? Ну-ка, поднеси её к зеркалу…

В чёрном развевающемся плаще Нушрок вдруг выскочил из кареты и подтолкнул мальчика к кривому зеркалу, одному из тех, которые повсюду стояли в этом странном городе.

– Подойди поближе к зеркалу! – завизжал Нушрок, брызгая слюной. – Что ты видишь в зеркале, мальчишка? Ну?

Оля увидела в зеркале толстого мальчика с огромной булкой в руке.

– В зеркале видна целая булка! – усмехнулся надсмотрщик.

– Целая булка! – вскрикнул министр. – И после этого ты говоришь, что тебе нечего есть?

Гурд внезапно выпрямился. Его усталые глаза блеснули.

– Ваши зеркала врут! – гневно проговорил он, и его щёки даже слабо порозовели.

Гурд нагнулся, подхватил с земли камень и с силой швырнул его в зеркало. С весёлым звоном осколки стекла посыпались на мостовую. Толпа ахнула.

– Я рад, что разбил это кривое зеркало! Хоть одним лживым зеркалом будет меньше на свете! Вы для того и расставили по всему городу эти проклятые зеркала, чтобы обманывать народ! Только всё равно вашим зеркалам никто не верит! – выкрикивал Гурд в лицо Нушроку.

– Взять его! – завизжал Нушрок. – В Башню смерти!

Два стражника подхватили мальчика и потащили по переулку.

– Прощай, Гурд! – крикнул кто-то. – Прощай, мальчик!

– Братья! – раздался другой голос. – Долго ли мы будем ещё терпеть всё это?!

Кто-то в толпе запел, и песню подхватили десятки голосов: