История амулета - Эдит Несбит Страница 32

— Ну и ловкач! — возмущенно (и одновременно немножко восхищенно) сказал Сирил.

— Это уж точно, — согласилась с ним королева. — Тогда мы написали ему, что для нас сгодится и одна из его сестер, которых, как известно, у него тьма-тьмущая. И, естественно, послали ему еще подарков. И вот, наконец, какая-то безмозглая черноволосая египетская идиотка выехала в Вавилон, и король, да живет он вечно, отправился встречать ее в Кархемиш. И, можете себе представить, он поехал на своей самой лучшей колеснице с золотыми колесами и ониксовыми ступицами, да еще сверху донизу изукрашенной золотом и ляпис-лазурью, которые мы, слава Нисроху, еще не все успели отослать египетскому королю. По мне, так это слишком большая честь для бедной безмозглой идиотки. Так или иначе, они приедут сегодня вечером, и по этому случаю во дворце состоится грандиозный банкет. Естественно, она там присутствовать не будет. Она будет в это время изо всех сил омываться, умащаться и все такое прочее. Мы всегда очень сильно отмываем бедных заграничных идиоток, прежде чем допустить к общему столу, и обычно это у нас занимает две-три недели. Однако мы с вами заболтались, а между тем уже давно пора обедать. Вы, кстати, будете обедать со мной — мне нужно убедиться, что ваше происхождение достаточно высоко для того, чтобы вы могли участвовать в банкете.

Она провела их в просторный темный зал с огромным количеством мягких подушек, равномерно разбросанных по всему полу. Королева с детьми уселись в самом центре зала, и в тот же самый момент слуги внесли низенькие столики с едой. Это было очень красиво: столики, все как один, были вырезаны из какого-то замысловатого голубого камня с золотыми прожилками. На столиках лежали тяжелые золотые подносы, но ни ножей, ни вилок, ни даже ложек почему-то не было видно. Дети ожидали, что королева пошлет за ними, но ничего подобного не произошло. Она просто начала есть руками — а так как на первое всем подали по огромной миске вареного риса, равномерно перемешанного с мясом и изюмом и доверху залитого топленым жиром, детям пришлось пережить немало неприятных минут, прежде чем они осмелились последовать примеру королевы. Нечего и говорить, в Вавилоне было очень трудно научиться столовому этикету. За первым блюдом последовали тушеная айва, финики в сиропе и какой-то непонятный желтый крем. Такого обеда, скажу я вам, вы никогда не увидите ни в доме на Фицрой-стрит, ни даже в Букингемском дворце.

После обеда все присутствующие, включая детей и слуг, задремали.

Внезапно королева проснулась и рывком поднялась на ноги.

— Нисрох ты боже мой! — воскликнула она. — Надо же так проспать! Я побегу переодеваться к банкету, а вы тут пока развлекайтесь, как можете. Ой, только бы не опоздать!

— Скажите, пожалуйста, а Ритти-Мардук уже сходил за нашей сестрой и Псаммиадом? — спросила Антея.

— Ой, забыла спросить! Совсем вылетело из головы, — сказала королева. — Видите ли, о них никто не посмел бы доложить в неприемные часы, а я совсем забыла. Они, наверное, ожидают себе у дверей. Не беспокойтесь, я позабочусь обо всем.

И действительно, не прошло и минуты, как в зале появился Ритти-Мардук.

— Очень сожалею, — с порога начал он, — но мне не удалось найти вашей сестры. Дело в том, что мохнатый зверек, которого она носила в корзинке, укусил одного из детей стражника, и ваша сестра, очевидно, испугавшись, бросилась вас искать. Куда она ушла, никто не знает, но полиция заявляет, что их люди уже напали на верный след. Не сомневаюсь, что в течение ближайших шести-семи недель мы услышим самые утешительные новости.

Он с достоинством поклонился и вышел из зала.

Этот тройной удар — потеря Джейн, Псаммиада и амулета, — обрушившийся столь жестоко и неожиданно, дал детям обильную пищу для разговоров на все время, пока королева переодевалась к банкету. Я не буду пересказывать вам все, о чем они говорили, потому что это будет очень долго и не очень весело. Скажу лишь, что каждый из них по нескольку раз талдычил одно и то же, и в конце концов все свелось к взаимным обвинениям в том, что тогда, у дворцовых ворот, они позволили Джейн с Псаммиадом уйти со стражниковой женой. В общем, это был самый обычный разговор, который частенько возникает в любой детской компании. Наконец Сирил сказал:

— Да будет вам! У нее ведь есть Псаммиад, так что по крайней мере она будет в безопасности. Вы же знаете, как внимательно относится Псаммиад к собственной персоне. Да и нам, по всей видимости, пока ничего не грозит. А потому давайте на время позабудем о всех неприятностях и как следует оттянемся на банкете!

На банкете и впрямь можно было оттянуться как следует. Сначала им приготовили теплую душистую ванну, а затем с ног до головы, не забыв и про волосы, умастили маслами и благовониями (причем последняя процедура, в отличие от первой, оказалась ужасно неприятной). После того, как они снова нарядились в свое английское платье, их представили королю, который принял их с поистине королевской любезностью. Банкеты в Вавилоне длились довольно долго — там было полным-полно всяких вкусностей, и каждую очень хотелось попробовать. Банкетирующие возлежали на мягких кушетках по обеим сторонам пиршественной залы, леди — у одной стены, джентльмены — у другой. Однако когда обжорная часть банкета подошла к концу, и в залу подали освежающие (а также и веселящие) напитки, леди поднялись со своих лож и расселись каждая в ногах у своего мужа или любимого. Вообще, вавилонские мужчины и женщины относились друг к другу с самой нежной любовью и заботой — и при этом все без исключения были веселы, молоды и красивы (последнему обстоятельству немало способствовали шитые золотыми нитками придворные костюмы).

Середина зала была оставлена под выступления различных артистов, среди которых особо выделялись жонглеры, факиры и заклинатели змей (последние, правда, ужасно не понравились Антее).

С наступлением темноты были зажжены светильники, представлявшие собой установленные на высоких шестах и надраенные до блеска медные тарелочки, в которых по масляному морю неторопливо плавали сотни горящих кедровых корабликов.

Затем на сцене появилась танцовщица, которая не столько танцевала, сколько принимала театральные позы и, вообще, выделывалась, как последняя зануда. На ней почти совсем не было одежды, и это, нужно сказать, не прибавляло ей красоты. Во время ее выступления дети изрядно скучали, но всем остальным оно очень понравилось, а король так вообще пришел в буйный восторг.

— Клянусь бородой Нимрода, я в жизни не видал ничего лучшего! — закричал он танцовщице. — Проси от меня чего хочешь, и твое желание будет исполнено!

— Мне ничего не нужно, — скромно ответила девушка. — Мне хватит и одной великой чести доставить удовольствие своему королю, да живет он вечно.

По-видимому, она доставила королю слишком большое удовольствие. Несмотря на то, что его никто ни о чем не просил, он сорвал с шеи тяжелое золотое ожерелье, служившее ему чем-то вроде воротничка и бросил его к ногам танцовщицы.

— Вот ничего себе! — пробормотал Сирил, пораженный неслыханной щедростью дара.

— Вот именно, ничего! — прошептала ему на ухо королева. — Это один из его самых дрянных и давно уже не штопанных воротничков. Для подобных случаев у нас всегда имеется огромный запас дешевых побрякушек. Да, кстати, вы обещали мне спеть что-нибудь. Хотите, мои музыканты подыграют вам?