Космические коты. Планета сияющего неба - Анастасия Попандопуло Страница 3

Открыв печенье и консервированный паштет, коты расположились за уже знакомым нам столом.

– Дорогая моя команда, – взял слово капитан, – через час у нас старт. Поднимем же эти бокалы с молоком за удачу нашего полета, за легкую плазму и успешное крещение космосом нового члена нашего экипажа – Мафусаила. Я уверен, он станет нашим добрым и верным другом.

– Ура! – прокричали все остальные.

Звякнули разномастные чашки и стаканы, булькнуло молоко, хрустнули галеты.

– Теперь даю вводную, – посерьезнел ВасьВась. – На время взлета я беру управление кораблем на себя, Хвост исполняет функции лоцмана. Котя – садится на переговорное устройство, Мафусаил отправляется в каюту и включает режим барокамеры. Это твой первый взлет, мы пока не знаем, как на тебя действуют перегрузки. Не будем рисковать. Все понятно?

Команда бодро затрясла ушами, поднялась и двинулась в рубку. Мямлик грустно посмотрел вслед удаляющимся товарищам, быстро прибрал на столе, убедился, что все предметы в кухне зафиксированы, и побрел а свою комнату. Нет, он не ждал, что ему сразу предложат управлять космическим кораблем. Он даже признавал правильность решения капитана, но все равно немного грустил. Тем не менее Мафусаил тщательно выполнил все инструкции: запер дверь, включил систему выравнивания давления, лег на койку и пристегнулся. По внутренней связи зазвучал обратный отсчет. Корабль вздрогнул, заработали мощные двигатели. Мямлик прикрыл глаза и приготовился к старту. Рев двигателей нарастал и становился все пронзительнее, «Летучая мышь» дрожала от напряжения и предвкушения полета. Наконец раздался свист, корабль дрогнул особенно сильно, лязгнул, и все стихло. Мямлик лежал зажмурившись и считал про себя. Ему объясняли, что взлет происходит обычно минут за восемь-десять. Никаких неприятных ощущений у него не наблюдалось, и он внутренне порадовался, что хоть тут ему повезло, – он читал, что десять процентов котов крайне плохо переносят перегрузки. Досчитав до шестисот, кот открыл глаза, отстегнул ремень и сладко потянулся. Можно было идти к рубке. Наверняка, заметив его бодрый и цветущий вид, команда хоть немного изменит свое мнение о нем как о космонавте в лучшую сторону. Он шел по лестнице, когда случайно его взгляд упал в иллюминатор. За стеклом виднелось… летное поле. Кот охнул и бросился наверх. Глухие удары сотрясали запертую дверь в рубку.

– Капитан, что случилось?! – мяукнул Мямлик, подбежав к бронированной перегородке.

– Мафусаил, слава кошачьим богам! – раздался голос ВасьВася. – Мы заперты. Если тебя не затруднит, там снаружи есть кнопка экстренного открытия всех люков корабля. Красная. Нажми ее.

Кот зашарил по стенам. Наконец нужная кнопка обнаружилась. Дверь с глухим стуком отъехала в сторону, и на пороге показалась встревоженная и растерянная команда.

– Где ты был так долго? – напустилась на Мямлика Котя. – Мы целых десять минут тут сидим! Столько времени псу под хвост! Еще немного – и закроют наш взлетный коридор, а уж тогда мы сегодня вообще не взлетим.

– Я не знал… – начал оправдываться кот. – Я думал, мы взлетели…

Котя и Хвост вытаращились на кока.

– Ладно, что вы на него напали? – вступился ВасьВась. – Откуда ему знать, как проходит взлет? И потом, он нас выпустил! Лучше, Хвост, расскажи, что произошло.

– Что произошло, что произошло, – нахмурился механик. – Автоматика барахлит! Чинить надо! Деньги нужны! Вот что произошло. А может, «Мышка» чужих не любит.

Он зыркнул на Мямлика и протопал в механический отсек, погромыхивая сумкой с инструментами. Второй старт через полчаса прошел успешно и стал для кока тяжелым испытанием. Он понял, что входит в те самые злосчастные проценты перегрузочных страдальцев. Когда он в конце концов смог подняться с койки и, шатаясь, приползти в кают-компанию, экипаж уже поужинал. Хвост, неодобрительно косясь на кока, громыхал в мойке посудой.

– Ну ничего, ничего, – мурлыкнул в усы капитан. – Не переживай. Первый взлет у многих так проходит. Хочешь поесть? Мы тебе яичницы оставили.

Мямлик помотал головой и поборол приступ тошноты.

– Я сейчас вам чай с валерианой поставлю, вы не думайте. Мне уже лучше, – просипел он слабым дрожащим голоском.

– Уже сами справились, спасибо, – язвительно заметила Котенька. – Вы идите полежите. А то, не ровен час, в обморок рухнете.

Мямлик еще потоптался и вышел. На лестнице он вспомнил, что хотел взять на камбузе водички, чтобы запить лекарство. Он развернулся и уже собрался толкнуть дверцу, как вдруг до него донесся разговор.

– …Это просто кошмар! Лучше никакого кока, чем такой недотепа! Мы с Хвостом сами можем еду готовить. Правда, Хвостик?

– Котя! Я тебя редко ругаю, но сейчас, если ты не прекратишь так себя вести, мы с тобой поссоримся, – донесся голос капитана. – Он в любом случае старше тебя, у него за плечами университет. А ты что собой представляешь?

– Ладно, ВасьВась, что ты раскричался… Просто над нами смеяться будут. И потом, я уверена, он сам от нас сбежит после первого же полета. Как и все прочие до него. И кстати, про университет отдельная песня. Вон пусть Хвост расскажет, почему наш замечательный кок оттуда ушел.

– Да, я навел справки перед вылетом. Его в университете чокнутым прозвали. Представляешь, носился с идеей, что пирамиды в Мышипте построили пришельцы. А еще археолог!

– Ну… странно, конечно. Как же его приняли в университет?

– Сначала нормальный был. А потом – вроде после поездки на раскопки – вбил себе в голову такую глупость. Якобы он обнаружил древнюю табличку, на которой эти самые инопланетяне рассказывали о своем полете и даже давали координаты своей планеты.

– И что? Где эта табличка?

– Разумеется, он ее случайно разбил, – многозначительно ухмыльнулся Хвост. – В пыль просто раскокал. Остались какие-то черепки, которыми он тряс на всех конференциях, пока его не перестали звать. Ну вот, и тогда наш замечательный Мафусаил разобиделся и ушел из науки. Псих, короче. Еще и криворукий.

Мямлик протер ставшую почему-то влажной мордочку лапкой и начал тихо спускаться к себе. Решено! После рейса он уйдет сам. Глупо было надеяться на что-то.

Корабль меж тем несся сквозь сияющую космическую пустоту. Путь лежал к самому дальнему, тринадцатому космошлюзу. Через него планировалось выйти в гиперпространство ^[1] и достичь квадрата Z1 – первого и последнего из обжитых районов зоны Z.