Лука и Огонь Жизни - Салман Рушди Страница 29

— Осторожно! Это Ксолотль, — предупредила Сорайя. — Держись от него подальше. Он божество невезения.

Пес Медведь сильно расстроился.

— Почему это невезение воплотилось в собаку? — пожаловался он. — В Реальном Мире верная собака приносит удачу хозяину. Понятно, отчего эти невезучие боги попали на свалку.

Лука заметил, что Средоточие Магии, похоже, обветшало. Египетские пирамиды крошились. Мировое древо нордических племен, гигантский ясень, лежало на боку, цепляясь тремя громадными корнями за небеса. А если те луга действительно Элизиум, Елисейские поля блаженных, где вечно живут души погибших героев, почему они поросли бурой, пожухлой травой?

— Выглядят эти места не очень-то привлекательно, — сказал Лука, и Сорайя печально кивнула.

— Магия иссякает в этом мире, — пояснила она. — Мы становимся ненужными. По крайней мере, так и думаете вы, со всеми вашими высокими технологиями и низкими запросами. Однажды вы проснетесь и увидите, что нас нет. Вот тогда-то вы почувствуете, что значит жить без всякого представления о Магии, Волшебстве. Но Время движется неумолимо, и с этим ничего не поделаешь. О, не хочешь ли взглянуть на Битву Красавиц? По-моему, для этого самое подходящее время.

Ковер-самолет пошел на снижение к огромному строению, увенчанному семью золочеными куполами-луковицами, сверкавшими в лучах утреннего солнца.

— Разве нам не следует держаться в стороне от всех этих богов и богинь? — усомнился Лука. — Вдруг они заметят, что мы здесь? Мы ведь все-таки Похитители.

— Они тебя не видят, — успокоила Сорайя. — Ты ведь из Реального Мира, а потому твое существование для них нереально. Ты для них не существуешь, точно так же как они не существуют для тебя. Ты вполне можешь подойти к любому богу или богине и сказать «бу-у» или щелкнуть их по носу. Они этого даже не почувствуют, так, что-то вроде мошки пролетело. А что до таких, как я, ближайших соседей, то мы их просто не интересуем. О нас речи нет в их преданиях, значит, им нет до нас дела. Глупо, конечно, но так уж они устроены.

— Это какой-то город призраков, — решил Лука. — А все эти хваленые всемогущие божества просто лунатики, эхо самих себя. Как будто тут устроили тематический парк, этакий Богаленд, с мифологическими аттракционами. Только никаких посетителей, кроме нас, не видно. Да и мы-то явились стянуть их самую ценную ценность. — Он обратился к Сорайе: — Раз они нас не видят, то похитить Огонь Жизни будет нетрудно? Тогда почему бы нам с этим не поторопиться?

— В Средине Средин, то есть внутренней области Кругового Моря, где Озеро Мудрости купается в лучах Вечной Зари, — сказала Сорайя, — все обстоит по-иному. Там не встретишь ни одного из этих тупых, никчемных, ленивых богов. Там лежит земля Аалим — трех Ио, которые следят за ходом Времени. Именно они являются высшими Хранителями Огня, и они не упускают ни единой мелочи.

— Трех Ио? — переспросил Лука.

— Ио-Хуа, Ио-Хаи и Ио-Айга, — пояснила Сорайя, перейдя на шепот. — Что Было, Что Есть и Что Будет. Прошлое, Настоящее и Будущее. Обладатели Знаний. Аалим — Триединство Времени.

Золоченые луковицы оказались прямо под ними, но Лука не мог думать ни о чем, кроме Огня Жизни.

— Значит, нам надо как-то миновать этих трех Ио? — прошептал он Сорайе, и она с печальной улыбкой развела руками:

— Тебе с самого начала было сказано, что это никому не удавалось. Но есть тут кое-кто способный нам помочь. Возможно, он отирается поблизости. Обычно он залегает где-нибудь поглубже, но во время Битвы Красавиц найти его можно именно здесь. Он большой любитель этого зрелища.

Она направила ковер-самолет на лужайку позади зарослей рододендронов, достаточно густых, чтобы скрыть даже «Арго».

— Мало кто из волшебных существ рискует приближаться к рододендрону, — сказала она Луке, — потому что это растение ядовито. Если бы тут поблизости оказались Йети, они бы, разумеется, сжевали все рододендроны, но эта местность не принадлежит Гнусному Снежному Человеку, так что «Арго» здесь будет в безопасности.

Сорайя свернула ковер-самолет, сложила его в карман и направилась к зданию с куполами-луковками. Четыре оборотня превратились в железных свиней и, гремя и бряцая, потрусили за ней к Павильону Битвы, равно как и Никтопапа, Лука, Птицы Памяти, пес Медведь и медведь Пес. Из Павильона доносились громкие, раздраженные голоса и звуки ударов: богини сражались.

— Глупость несусветная, — скривилась Сорайя. — Они дерутся, чтобы определить; кто из них красивей всех, подумать только! Богини красоты — самые злые. Они испорчены тысячелетней лестью, ради них боги и смертные жертвовали собой, и вы не поверите, до чего велики их притязания. Они считают, что им должно принадлежать все самое лучшее, а если это лучшее уже принадлежит кому-нибудь другому, что с того? Каждая уверена, что больше соперницы заслуживает этого лучшего, будь то драгоценное украшение, дворец или мужчина. Но теперь они все оказались на свалке. Ради их красоты никто не снаряжает боевые корабли, никто не жаждет погибнуть ради любви к ним. Что же им остается? Только сражаться друг с другом за бесполезную корону, за бессмысленный титул Прекраснейшей из Всех.

Прекраснейшая из Всех — это ты, хотел сказать ей Лука. Как роскошны твои рыжие кудри, которыми играет ветер! Твои глаза, твое лицо — само совершенство. Мне нравится даже то, как ты бранишься. Мне горько, когда ты горюешь.

Увы, он был слишком застенчив, чтобы высказать эти мысли вслух, а тут еще грянули бурные крики приветствия и поддержки, и шум все нарастал, так что она все равно ничего бы не услышала.

Публика, собравшаяся в Павильоне, представляла собой пеструю смесь фантастических существ из разных сказок и легенд. Всего несколько дней назад Лука был бы потрясен увиденным, но теперь легко угадывал кто из них кто.

Гляди-ка, да здесь фавны, с рогами, козьими ушами и копытами. А высокомерные кентавры так гордо выступают, подумал он и удивился тому, что Волшебный Мир утратил для него всю свою необычность. А эти с крыльями — неужто ангелы? Ангелы, которые пришли полюбоваться на женскую драку? Просто срам. Остальные зрители, скорей всего, низшие существа из числа чад и домочадцев забытых божеств. Явились поразвлечься с утра пораньше.

В этот момент одна из богинь вылетела за пределы борцовской площадки. Она с бешеным визгом кувыркнулась в воздухе прямо над головой у Луки и по пути превратилась из густо набеленной, похожей на гейшу красотки в отвратительную кривозубую ведьму, а потом обратно в гейшу. Неудачница с треском вылетела из павильона сквозь крутящиеся двери и пропала из виду.

— Насколько я понимаю, это была японская расэцу Кисимодзин, — пояснил Никтопапа с видом знатока. (Сомнительная потеха явно улучшила ему настроение.) — На самом деле расэцу — скорее демон, чем богиня, судя по тому как она меняла обличье. Чувствуется, что в этой компании ей не место. Можно было заранее предположить, что она обречена выбыть из игры первой.

Хоть Кисимодзин и покинула павильон, Лука все еще слышал, как она выкрикивает свои визгливые проклятия: