Очень. Петербургские сказки - Андрей Зинчук Страница 20

Катил бы он и дальше и, возможно, обогнул бы всю Землю, ничего не сыскав – никакого Счастливого Города, но только опять, в который уже раз, помог случай: робот как раз подкатил к реке, чтобы по ее дну незаметно перебраться на другой берег, и наткнулся на пляж, где купались дети. И тут рядом с кустом бузины его объектив зафиксировал валявшийся на песке сборник русских народных сказок, собранный в середине девятнадцатого века известным фольклористом Афанасьевым. (Очень приличный, кстати сказать, сборник!) Робот потыкался объективом в книжку, шелестнул страницами. Мелькнули красочные картинки: былинные богатыри, Василиса Прекрасная, Иван крестьянский сын пашет землю на Змее Горыныче… И как-то сразу после этого наблюдателям вдруг стало ясно, что в реальном мире Счастливый Город искать, скорее всего, бесполезно. Искать его следовало в каком-то другом месте… Но в каком?

Один из самых Заслуженных ученых, не сводя глаз с монитора, воскликнул:

– Постойте!

В сторону самого Заслуженного ученого повернули головы остальные, менее заслуженные.

– Кажется, я догадался, – продолжал Заслуженный ученый. Из областной газеты нам сообщили, что посетителем Счастливого Города был молодой писатель (он особенно выделил это обстоятельство). То есть человек, вне всяких сомнений, наделенный фантазией. Оставим пока в стороне спор о том, существует ли на самом деле мир грез и где именно он есть. Давайте все вместе подумаем над тем, как нам отправить туда нашего робота? Ученые задумались. В предложении самого Заслуженного ученого не было ничего необычного. Каждый из собравшихся не однажды уже думал о том же: насколько реален мир, являющийся нам в мечтах? Доступен ли он для исследований так же, как и тот, который мы с таким изумлением наблюдаем каждый день вокруг себя? По каким правилам он живет? Из всемирной истории искусств и из "Поэтики" Аристотеля можно было заключить, что воображаемый мир живет по своим строгим законам. И хотя они, эти законы, чрезвычайно трудно формализуются (вследствие несовершенства нашего языка), но, тем не менее, существуют, и настоящее произведение искусства всегда им подчинено.

А раз существовали правила, значит, должен быть и способ подвергнуть их научному исследованию. Нужно было лишь этот способ найти.

В результате возникшей дискуссии электронный мозг робота решено было… усыпить. Не остановить, не отключить от питания, а именно усыпить, то есть заставить работать так, как он работает у спящего человека. Выполнить это было уже задачей чисто технической.

На станции слежения был сгенерирован специальный сигнал и тут же послан в эфир. И робот-наблюдатель, получив его, заснул, как самый обыкновенный человек. Тот же сигнал, отраженный антенной робота, донес до ученых первые наблюдения, сделанные роботом во сне: самым неожиданным оказалось то, что на мониторах сразу же сменилось время года – наступила зима. Возник тот же самый речной пляж, но теперь зимний, неуютный, занесенный снегом. А на противоположной стороне замерзшей реки встал Колдовской лес… Куда через речку по льду тут же и вкатил робот. Прозвучало несколько малопонятных слов, сказанных очень маленькой (не больше гриба!), древней, совершенно седой женщиной. Мелькнул клубочек ниток у нее в руках. И… опять началось путешествие. На этот раз за клубочком, оставлявшим едва заметный след на снегу. И через некоторое время робот-наблюдатель въехал в Город, не обозначенный ни на одной карте мира, поплутал немного по его улицам, шарахнулся от автомобиля в какой-то двор и там затих.

К этому времени в лабораторию были призваны трое из наиболее известных в мире мечтателей. Им объяснили задание, чтобы в будущем они смогли дать свои показания, которые можно было бы подшить в папку. С этой минуты все ученые мира через сеть Internet начали слышать и видеть происходящее. Они понимали, что, как чаще всего и бывает в жизни, объяснений ему не будет. Лишь изредка мелькнут отдельные догадки, счастливые и случайные, а научный комментарий к происходящему можно будет написать потом, позже, когда удастся обдумать увиденное.

В Счастливом Городе роботом-наблюдателем были засняты две кассеты видеопленки, которые позже были смонтированы с другими материалами, включавшими неназойливый голос диктора и показания мечтателей. И это все превратилось в полноценный видеофильм, который мы и предлагаем вашему вниманию.

КАССЕТА ПЕРВАЯ. РЕПОРТАЖ ПЕРВЫЙ. МЕСТО НАБЛЮДЕНИЯ: ДОМ ВОРКИСА. ВРЕМЯ НАБЛЮДЕНИЯ: 22.45. ТОЧКА НАБЛЮДЕНИЯ: ИЗ-ПОД ОКНА.

С помощью закадрового голоса, которым начинаются первые кадры репортажа и который принадлежит одному из призванных мечтателей (а именно Первому), мы узнаем, что:

Морозным зимним вечером, когда повсеместно в домах засверкали огнями синие новогодние ели и свет от них пал в темноту двора на занесенную снегом детскую площадку с выступающим на ней силуэтом катальной горки, в окне одной из квартир, расположенной на первом этаже многоэтажного дома, появились две человеческие фигуры. Одна из них – мужская, невысокая, пухлая, с румяным лицом и короткими руками, одетая в полосатую веселенькую пижамку; другая – женская, тощая, длинная, кутающаяся в мрачную шаль. Сказать что-либо большее о них не было бы, наверное, никакой возможности, если бы их тихий разговор, вследствие особой чувствительности микрофона робота-невидимки, не стал вдруг слышен. И тогда стало ясно, что одна из фигур принадлежит некоему И. Д. Воркису, другая – его жене Алибабе Викторовне Яицких…

ИЗ ДЕЛА (ПОКАЗАНИЯ ВТОРОГО МЕЧТАТЕЛЯ):

Воркис И. Д., имя и отчество утрачены. Пятидесяти пяти лет. Женат. Детей нет. Профессия – сантехник.

Алибаба Викторовна Яицких, сорока двух лет. Замужем. Детей нет. Профессия – учительница ботаники.

(Два других приглашенных на экспертизу мечтателя оказались полностью удовлетворены сообщением своего коллеги, но один из них добавил, что в отношении внешности вышеперечисленных лиц ему хотелось бы отметить необыкновенную худобу Алибабы Викторовны в отличие от цветущего здоровьем Воркиса.)

Глядя в окно (поверх объектива робота), голосом стареющей кокотки Алибаба Викторовна говорит задумчиво:

– Воркис, а Воркис?…

– Да, Алибаба Викторовна? – тут же отзывается Воркис.

– Вы ведь сильно привязаны ко мне, верно?

– Слов нет, Алибаба Викторовна, как очень сильно привязан!

– И вы для меня на все готовы?

– Готов.

– Тогда подарите мне ВЕЧНОСТЬ, а?

– Но ведь мы с вами и так живем в вечности!… – после некоторого молчания как-то не очень уверенно восклицает Воркис. На что Алибаба Викторовна мечтательно отвечает мужу так: