Сказки, собранные братьями Гриммами. Собрание сочинений (200 сказок) - Братья Гримм Страница 188

Жила-была старушка престарая, предряхлая; жила она со своимстадом гусей в глуши между горами, и был у нее небольшой домик. Эта глушь былаокружена большим лесом, и старуха каждое утро, взяв свою клюку, тащилась в этотлес, там она собирала травку для своих гусей да разные дикорастущие плоды,насколько могла их достать рукою, и все это тащила домой на спине.

Можно было подумать, что тяжелая ноша пригнет ее к земле, амежду тем она всегда благополучно доносила ее до дому.

И если ей, бывало, кто-нибудь повстречается, то она ласковопоклонится и скажет: "День добрый, землячок; погодка-то сегодня какова!Небось дивишься, что я травку на себе тащу? Что делать, каждый должен себе посилам ношу выбирать".

И несмотря на всю эту приветливость, никто не любил с неювстречаться, и даже нарочно обходили ее, чтобы не сойтись с нею, а когда мимоее случалось проходить отцу с сынком, отец говаривал сынку: "Берегисьстарухи - это ведьма".

Однажды утром красивый юноша проходил через тот лес. Яркосветило солнце, птицы пели, прохладный ветерок шелестел в листве; и на сердце уюноши были только радость да довольство.

Ему еще никто не попадался навстречу, как вдруг он увиделстарую ведьму, которая стояла, опустившись на колени, и срезала траву серпом.Большой узел травы уже был у нее навязан на спине, да еще рядом стояли двекорзинки, полнехоньки дикими грушами и яблоками.

"Да как же это, тетушка, скажи пожалуйста, - спросил унее юноша, - как же можешь ты все это стащить?" - "Хочешь не хочешь,а тащить должна, господин честной! - отвечала старуха. - Богатым, конечно, этоне нужно. А у мужика, знаете ли, есть такое присловье:

Жить хочешь - не зевай,

Знай спину подставляй! А вот, может быть, вы не захотите лимне помочь? - добавила старуха, видя, что юноша от нее не отходит. - И спина-тоу вас пряменькая, и ножки резвенькие, так вам это и нетрудно будет. К тому же идом-то отсюда не далеко - за горою на полянке. Вы бы в один прыжок тамочутиться могли".

Юноша почувствовал сострадание к старухе. "Хоть отецмой и не мужик, а богатый граф, но я готов снести ваш узел, чтобы показать, чтоне одни мужики умеют таскать тяжести". - "Попробуйте, - сказаластаруха, - очень вы этим меня обяжете. Оно, конечно, придется вам с часочекпути брести, ну, да это для вас сущие пустячки! Кстати уж, и яблоки, и грушизахватите с собою".

Молодому графу показалось страшновато, когда он подумал обэтом ча-сочке пути, но старуха уже не выпускала его из рук, взвалила ему узелна спину, а корзины повесила ему на руки...

"Видите, совсем не тяжело?" - сказала она."Нет, очень тяжело! - отвечал граф, и на лице его изобразилось страдание.- Твой узел давит так, как будто в нем камни наложены, а эти яблоки и груши -словно свинцовые... Я еле двигаться могу!"

Он готов был все с себя сбросить, но старуха этого недопустила. "Смотрите-ка, - сказала она насмешливо, - молодой-то господинтого снести не может, что я, старая баба, столько раз на себе таскала. Вот наласковые-то слова вы все горазды, а как дойдет до дела, так все и напопятный... Ну, что же вы стали? - продолжала она. - Чего вы медлите?Извольте-ка шагать. Узла с вас никто уж теперь не снимет".

Пока он шел по ровному месту, то это еще было сносно; нокогда они пришли к горе и должны были подниматься, и камни, словно живые,катились из-под его ног, тогда это уж было свыше сил его. Капли пота выступалиу него на лбу и, то горячие, то холодные, катились по его спине.

"Тетушка, - сказал он, - не могу я дальше идти, ядолжен немного отдохнуть". - "Нет, - отвечала старуха, - когдадойдешь до места, тогда и отдыхай, а теперь изволь идти вперед. Кто знает, начто это вам может пригодиться". - "Старуха! Совести у тебя нет",- сказал граф и хотел сбросить с себя узел, но все усилия его были напрасны:узел так крепко держался на его спине, словно прирос. Как ни вертелся он, как никрутился, но никак не мог его с себя сбросить.

А старуха-то над ним смеялась и попрыгивала вокруг него насвоей клюке. "Не извольте гневаться, любезный господин, - говорила она, -ведь вы вот покраснели в лице, как рак печеный! Извольте-ка нести вашу ношу стерпением; ну, а когда придем домой, так я не поскуплюсь дать вам начаек". Что оставалось ему делать? Он должен был примириться со своейсудьбой и терпеливо тащиться вслед за старухой. Она, по-видимому, становиласьвсе проворнее да проворнее, а его тяжесть становилась все тяжелее.

   И вдруг старуха приостановилась, вспрыгнула наверх узла ипреспокойно там уселась; и несмотря на то, что она была суха, как хворостина, аоказалась тяжелее всякой толстой деревенской девки. Колени у юноши задрожали,он стал приостанавливаться, а старуха давай его хлестать то прутом, то крапивойпо ногам. С непрерывающимся оханьем поднялся он на гору и, наконец, добрел додома старухи как раз в то время, когда уже готов был упасть.

Когда гуси завидели старуху, они стали взмахивать крыльями ивытягивать вперед шеи, и бежали к ней навстречу с веселым гоготаньем. Позадистада с хворостиной в руках шагала какая-то пожилая и неуклюжая баба, высокая издоровенная, но безобразная, как ночь.

"Матушка, - обратилась она к старухе, - разве что свами случилось, что вы так запоздали?" - "Ничуть не бывало, доченька,- возразила ей старуха, - со мною ничего дурного не случилось; напротив, вотэтот милый господин взялся даже тащить на себе мою ношу; мало того, когда яустала, он еще и меня взвалил себе на спину. Притом же и дорога ничуть нам непоказалась длинной, всю дорогу мы смеялись и шутили".

Наконец, старуха сползла у него со спины, взяла и узел свой,и корзины, посмотрела на него весьма дружелюбно и сказала: "Вот теперьприсядьте здесь на скамейку у дверей и отдохните. Вы честно заработали наградуза свой труд, и вы ее получите".