Жемчуг Лутры - Брайан Джейкс Страница 17

Куда меньше повезло птице, на которую налетел Сноп. Мощные когти и огромный клюв совы быстро сделали свое дело, и вскоре чайка уже неподвижно лежала у ворот аббатства.

Из здания аббатства и из всех пристроек повыскакивали обитатели Рэдволла и во главе с матушкой Аумой и аббатом Дьюрралом сбежались к месту происшествия. Вопросы посыпались один за другим:

— Что здесь случилось?

— Что это за птицы? Орлы, соколы? Кто-нибудь знает?

— Ну ты и глупый! Неужели не видишь, что это всего-навсего мертвая чайка.

— Бр-р! Морская птица! Добра от них не жди. Ты только посмотри на клюв!

Вскоре Аума, аббат и Кротоначальник восстановили порядок.

— Так, ну-ка все отойдите подальше. Воспитатели, уведите отсюда малышей. Нечего им смотреть на эту птицу.

— Хур-хур! Пр-рочь с дор-р-роги! Бр-рат Хиггли, Пижма, вы не р-ранены?

Аума наскоро осмотрела брата Хиггли и ежиху.

— Похоже, у обоих есть по нескольку ссадин и царапин. Вальджер и вы, остальные, отнесите их обоих в лазарет и вызовите сестру Цецилию. Мартин, что это за птица?

Мышь-воин тем временем рассматривал поверженного противника. Покачав головой, он оглядел небо.

— Вообще-то это чайка. Но я никогда не видел, чтобы такая большая морская птица улетала так далеко от моря. Всего их было четыре? Я смотрю, оставшиеся три не пожелали разделить участь их товарища, а наш друг Сноп заставил нападавшего жестоко поплатиться за свое коварство. Наш совенок, несмотря на молодость, оказался отличным бойцом.

Сноп поморгал и сказал:

— Как, бывало, говаривала моя старая матушка, нет смысла без конца точить когти об одного и того же противника. Если уж ввязался в драку, постарайся сделать так, чтобы больше с этим противником тебе встречаться не пришлось.

Тем временем Хват, осмотрев остатки торта, лежавшие на траве, направился к сладкой куче.

— Хорошо сказал, старая подушка, — вздохнул он. — Мамаша твоя, наверно, была та еще птичка в свои годы.

Тизель наконец смогла сорвать злость и лихо ткнула Хвата поварешкой под ребра.

— Ты еще узнаешь, какая я птичка, — сказала она, — если хотя бы притронешься к торту. По-моему, он не слишком пострадал. Сделаем новый крем, и будет как новенький. Да, Мартин, нам, кстати, потребуется и новый поднос.

В неожиданно теплом для столь ранней весенней поры воздухе эхом разносился звон колоколов аббатства, возвещавший о приближении ужина. Обитатели Рэдволла собрались в Малой Пещере. Этот зал был не столь огромен и величествен, как Большой Зал, и обычно служил столовой. Вся еда была выставлена посреди стола, каждый подходил и брал что хотел и сколько хотел.

Аббат Дьюррал сидел вместе о Мартином и другими старшими на узкой каменной приступке, тянувшейся вдоль одной из стен зала. Когда аббат встал, в зале воцарилась полная тишина.

— Друзья мои, — обратился он к собравшимся, — наверное, нет смысла пересказывать то, что случилось сегодня. Все вы уже об этом знаете. Зачем четырем чайкам понадобилось нападать на двух абсолютно безобидных зверей, является тайной как для меня, так и для всех старейшин аббатства. Тем не менее наш старый друг из Страны Цветущих Мхов, Командор выдр, выставил часовых на стенах аббатства. Его выдры, вооруженные пращами и камнями, будут нести дежурство на тот случай, если внезапная атака повторится. Но на ближайшие дни я попрошу всех без надобности не выходить на улицу. И пожалуйста, будьте внимательнее с малышами. Они еще не понимают всей опасности, и наш долг — защищать их. Да, и последнее: мы очень благодарны нашим новым друзьям Хвату и Снопу за их умелые и решительные действия в столь неожиданной и скоротечной схватке. В зале раздались аплодисменты.

Сноп скромно потупил глаза и уткнул свой взгляд в тарелку о мелко нарубленным сыром, зато Хват накланялся и наулыбался за двоих.

— Да уж такие мы, зайцы! — с притворной скромностью говорил он. — В конце концов, я только выполнял свой долг. Спасать ежих, рубить чаек для нас, зайцев, — так, пустяки.

Ролло, сидевший рядом с Мартином, закатил глаза, не в силах больше выслушивать поток заячьего хвастовства.

— Клянусь шкурой и мехом, Мартин, я больше не вынесу болтовни этого длинноухого. Пойдем отсюда. Я даже придумал предлог: давай отнесем поднос с ужином в лазарет Пижме и брату Хиггли. Поболтаем с ними, посмотрим, как там они.

— Идет, — с готовностью согласился мышь-воин. — Только не упоминай при мне о подносах. Ежиха Тизель мне никогда не простит ее разбитый поднос.

Брат Хиггли и Пижма изо всех сил притворялись спящими, но сестра Цецилия тем не менее поставила в изголовье их кроватей по большой миске.

— Теплая крапивная похлебка — вот лучшее средство при шоке и небольших ранах. Я схожу поужинаю, а вы, будьте любезны, съешьте похлебку всю до последней ложки. А я проверю миски, когда вернусь.

В это время в лазаретную палату вошли Ролло и Мартин с полным подносом еды. Цецилия строго поджала губы.

— Ну-ка потише, — сказала она, переходя на шепот. — Больные уснули. Надеюсь, эту еду вы принесли не для них? Учтите, они на строгой диете из крапивной похлебки.

Мартин улыбнулся ей и прошептал:

— Еда? Ну конечно, нет. Это ужин для нас. Мы с Ролло решили зайти к больным, посидеть с ними, а если они проснутся, мы проследим, чтобы они съели всю похлебку.

Сестра Цецилия улыбнулась в ответ и поблагодарила его:

— Молодец, Мартин. Я так и знала, что с тобой они будут в надежных лапах.

С этими словами она неслышно вышла за порог и тихонечко прикрыла за собой дверь. Брат Хиггли тотчас же вскочил на кровати. Лапы его были сжаты в кулаки, а зубы выбивали отчаянную дробь.

— Бр-р-р! Ох уж мне эта сестра Цецилия! Я бы предпочел оказаться в нашем пруду, с камнем, привязанным к лапам, чем проторчать в этой палате еще хоть один день.

Ролло, слушай, сделай доброе дело: открой окно и выплесни эту мерзкую похлебку. От одного запаха этой гадости я могу заболеть по-настоящему.

Пижма, тоже вскочившая с кровати, радостно воскликнула:

— Брат Хиггли, смотрите, настоящая еда! Пирожки, сыр, вафли, наливка! Ну, ребята, спасибо, вы просто спасли нас от голодной смерти.

Глядя на то, как молодая ежиха уплетает ужин, Мартин не мог сдержать улыбки.

— Ну и как мы себя чувствуем, Пижма? — спросил он.

Отвечать Пижма могла с трудом — мешал огромный пирожок, целиком отправленный ею в рот.

— Как я себя чувствую? Да замечательно! И кстати, мне сказали, что Фиалка все видела. Она как раз убирала в башне у ворот. Вальджер сказал, что она упала в обморок от страха, и сунул ей под нос горящие перья. Вот уж я порадовалась! Надеюсь, от этой вони ей стало еще хуже.