Жёлтая книга сказок - Эндрю Лэнг Страница 17

Девушка зарумянилась и сказала:

– Ах, сударь, немало времени прошло с тех пор, как я впервые узрела ваше лицо, но я не думала, что и вы меня видели.

– Сударыня, знали бы вы, сколько часов и дней провёл я, любуясь вами, – отвечал юноша.

Тогда молодые люди стали вспоминать удивительные вещи, что с ними происходили. Чем больше узнавали они, тем сильнее убеждались: именно друг друга они и видели в зеркале. Некоторое время протекло в нежной беседе, и вот принц Сапфир решился спросить, какой же счастливый случай занёс прекрасную незнакомку в эти края, и что делает она в лесу, и куда пропал родник, и не встречалась ли и ей лягушечка, и кому теперь следует отдать чудесную птичку. К слову, птичка так и спала себе на ветке крепким сном!

– Ах, сударь, – смутилась девушка, – что касается лягушечки, так она перед вами. Сейчас поведаю я вам свою историю, – это много времени не займёт. Неведомо мне, где мой дом и кто мои родители; одно только знаю наверняка – что зовут меня Серпентина. Воспитывали меня феи. Об отце и матери не рассказывали, но учили всем наукам и заботились обо мне с бесконечной добротой. Я проводила дни в полном уединении и другой жизни не желала, особенно в последние два года. Ведь у меня появилось… – Тут красавица снова зарумянилась от смущения, но совладала с собой и продолжила: – У меня появилось волшебное зеркало. Вам известно, сударь, каковы феи: не любят, чтобы им прекословили! Они превратили мой домик в родник, а меня – в лягушку, и велели дожидаться первого встречного. Когда же придёт он – отправить его к хрустальному дворцу за конём, за спящей девицей и за птичкой. Этим первым встречным оказались вы, сударь. Но ах, до чего терзалось моё сердце! Как больно мне было предстать перед вами в обличье скользкой лягушки! Однако с феями не поспоришь – и я покорилась. Всей душой, не зная, для чего вам чудесная птичка, желала я, чтобы вы добыли её. Иначе я бы не смогла вновь принять человеческий облик!

Тогда принц Сапфир рассказал о болезни отца и о том, как птичка его исцелила.

Серпентина очень опечалилась, прекрасные глаза наполнились слезами.

– Ах, ваше высочество! Ничего вам обо мне неведомо, кроме того, что вы видели в зеркале. Я и сама не знаю, кто мои родители, а вы, оказывается, королевский сын.

Напрасно Сапфир говорил, что любовь сделала Серпентину ему равной, – девушка только повторяла:

– Нет, нет, ваше высочество, я слишком вас люблю, я не допущу, чтобы вы женились на неровне. Пусть лучше буду всю жизнь несчастной, но решения не переменю. Спрошу ещё раз у фей, кто мои отец с матерью, и, если окажется, что я низкого происхождения, не выйду за вас замуж.

Так бы они и по сей день спорили, пререкались и убеждали друг друга в вечной любви, если бы не появилась карета из слоновой кости, а в ней – фея, а рядом с феей – красивая женщина, юность которой миновала, но до старости было ещё далеко. Тут пробудилась птичка, вспорхнула с ветки, уселась принцу на плечо и принялась ласкаться к нему. Фея сказала Серпентине, что довольна ею, а женщину, которая с ней приехала, назвала Аглантиной, вдовой короля Диамантино и тётушкой принца Сапфира.

Упали они друг другу в объятия, а фея снова уселась в карету, Аглантину усадила рядом с собой, а Сапфира и Серпентину – впереди себя. К свите принца был отправлен гонец с известием: возвращаться к королю Перидору, потому что чудесная птичка найдена. Закончив эти приготовления, фея взмахнула хлыстиком, и карета тронулась. Быстрее ветра мчалась она, а Сапфир и Серпентина и вовсе не заметили, как до дворца добрались, ибо были весьма заняты размышлениями. Когда впереди вырос дворец короля Перидора, юноша и девушка всё ещё стеснялись глядеть друг на друга.

Только увидел красавицу принц Сапфир – от радости чуть разума не лишился

Бедный король Перидор, страдая от удушья, приказал вынести себя на крышу. Сиделки каждый миг ожидали его смерти, но вот птичка вспорхнула с плеча принца, подлетела к умирающему королю и исцелила его. А потом приняла она своё изначальное обличие. Все увидели, что птичка – сама королева Констанция, которую считали умершей. Перидор, не помня себя от радости, обнял жену и сына, а вскоре с помощью фей стал готовить принцу Сапфиру пышную свадьбу. Ведь Серпентина оказалась дочерью Аглантины и Диамантино, то есть самой настоящей принцессой, ничуть не ниже по происхождению, чем Сапфир. Всё королевство ликовало, веселились люди и в городах, и в деревнях, а король Перидор с королевой Констанцией и принц Сапфир с принцессой Серпентиной жили долго и счастливо в любви и согласии^[14].