Милашка - Джен Сакс Страница 9

Они не держались за руки и вообще не производили впечатления любовников. Я видел, как вместе со своим коллегой она вошла в здание редакции. А за несколько дней до этого я засек его входящим в ее дом. Правда, не могу с уверенностью сказать, что они переспали, но по некоторым внешним признакам можно было сделать вывод, что это все же произошло. Он ушел от нее в два часа ночи и выглядел при этом настолько самодовольным, что ошибиться было просто невозможно. Он шагал твердо, уверенно, как человек, только что выполнивший очень важную задачу. Такое обычно бывает с не слишком уверенными в себе мужчинами, которым наконец-то удалось доказать свою состоятельность.

Если бы кто-то наблюдал за мной со стороны, то непременно подумал бы, что я мог найти более интересное занятие, чем часами выслеживать эту парочку. Но тот мертвый парень не давал мне покоя. Я хотел получить ответы на свои вопросы и был абсолютно уверен, что рано или поздно мое любопытство будет вознаграждено.

— Знаешь что? — спросил ее Пит, позвонив в офис по мобильному телефону. Вообще говоря, подслушивать их телефонные разговоры для меня не составляло труда, так как они всегда пользовались мобильниками, а для этого нужно было лишь настроиться на их волну.

— Что? — равнодушно отозвалась она.

— Я подумал, что ты могла бы видеть меня гораздо чаще, — намекнул он таким тоном, словно делал ей бесценный подарок. — Намного чаще, чем могла бы ожидать.

— Что ты хочешь этим сказать? — спросила она, тщетно пытаясь скрыть раздражение.

— А то, что я решил остаться в Нью-Йорке еще на пару месяцев, — пояснил он. — Нет никакой надобности срочно возвращаться в Лиму.

На какое-то время на линии воцарилась гнетущая тишина.

— Правда? — опомнилась она через минуту. — А почему? Что-нибудь случилось? — Ее голос поначалу казался нейтральным, но только идиот мог не понять, что за этим равнодушием скрывается угроза.

— Нет, ничего страшного. Я сейчас работаю над серией статей для одного мужского журнала, посвященных будничной жизни Перу и перуанцев. Весь материал у меня под рукой, так что я могу написать их прямо здесь. Кроме того, мой издатель хочет, чтобы я был рядом, пока они будут работать над текстами. Думаю, это потребует от меня не меньше двух-трех месяцев. — Последнюю фразу он почему-то закончил с хихиканьем, видимо, предвкушая будущие встречи.

— Боюсь, ничего не получится! — со злостью выпалила она.

— Получится, — продолжал настаивать он. — Как насчет завтрашнего вечера? Мы могли бы хорошо посидеть где-нибудь.

— О-о-о, — простонала она, — завтра я занята.

— А в пятницу?

— В пятницу у меня масса неотложных дел, — откровенно врала она, потеряв, похоже, всякую надежду избавиться от кавалера.

— В таком случае в субботу, — настырно заключил он, не оставляя ей никакой надежды. — Грейс, я хочу снова видеть тебя. Пожалуйста, для меня это очень важно.

— Ну что ж, — неожиданно согласилась она и с облегчением вздохнула, — давай посидим в субботу. А где ты собираешься остановиться?

— Ну, поначалу я буду жить у своей матери, а потом посмотрим. Может быть… — Он вновь многозначительно хихикнул. — Впрочем, не будем загадывать.

— О, извини, у меня тут телефон трезвонит. Надо бежать.

— Грейс, я позвоню тебе в пятницу, и обо всем договоримся, ладно?

— Да, звони. Пока.

Я еще послушал какое-то время и с удивлением обнаружил, что никакого срочного телефонного разговора у нее не было.

Почему же она так странно вела себя во время разговора с Питом? Что означала столь разительная перемена в ее настроении? Сначала демонстрировала откровенное неудовольствие его настойчивостью, даже не считала нужным скрывать раздражение, а потом вдруг легко согласилась на свидание. Что бы это значило?

В тот субботний вечер ее лицо было каким-то отчужденным и совершенно непроницаемым. Она отворачивалась от своего спутника и почти не обращала внимания на его болтовню. А когда тот пытался обнять женщину за плечи и притянуть к себе, она быстро уходила вперед и показывала рукой куда-то в сторону, чтобы отвлечь его внимание и ускользнуть из его рук. Они медленно прогуливались по городу, потом вышли на набережную Гудзона и направились вдоль реки. Это было недалеко от ее дома, то есть почти в самом центре города. Несмотря на субботу и не очень позднее время — десять вечера, улица казалась безлюдной. Я находился в двухстах ярдах от парочки и уже в который раз пожалел о том, что не захватил с собой подслушивающее устройство. Оно прекрасно работало на таком расстоянии, но мне почему-то очень не хотелось сегодня тащить с собой сумку, а в результате я сейчас не мог слышать их. Конечно, без сумки было намного удобнее, зато я лишался важного источника информации.

Впрочем, не думаю, чтобы их разговор мог быть для меня полезным. Судя по всему, это был монолог, который она явно не желала прерывать. Слава Богу, я не поленился взять с собой крошечный бинокль, с помощью которого мог без труда наблюдать за ними. За последние полчаса выражение ее лица менялось с поразительной быстротой. Вначале на нем проступала злость, потом она сменилась раздражением, а дальше целая гамма чувств — сосредоточенность, озабоченность, неожиданная улыбка и, в конце концов, расслабленность, что обычно бывает, когда человек принимает важное решение и знает пути достижения цели. С этого момента она стала поминутно оглядываться, будто желая убедиться, что за ними никто не следит.

Вскоре они замедлили шаг и вплотную приблизились к перилам. Она несколько раз показала мужчине на воду, и он вынужден был прислониться к ограждению. А потом случилось то, чего я не мог себе представить даже в кошмарном сне. Она неожиданно изо всей силы толкнула его на перила. Они были низкими, и парень мгновенно перелетел через них, не издав ни единого звука. Все случилось так быстро, что он, вероятно, не успел даже понять, что происходит, не говоря уж о какой-то реакции. Мне показалось, что я расслышал тяжелый удар о бетонную стену набережной или о какой-то камень — их немало в этой части реки.