Единственный и неповторимый - Адриенна Бассо Страница 9

Испарина на лице Джоан превратилась в холодный пот. Мир? Она не была глупа и не ожидала, что отец захочет покарать ее бывшего супруга, пусть даже другие мужчины ни за что не стали бы терпеть такого обращения со своими дочерями. Но принимать чудовище, издевавшееся над ней, в своем доме – это уже предательство.

– Арчибальд с ними? – прохрипела она.

– Думаю, что да, – спокойно ответила Агнес. – В конце концов, он их лэрд.

– Нет! – только это короткое слово сорвалось с губ Джоан, а все ее тело сковал мешающий думать страх. Перед ее мысленным взором пронеслись картины жизни, которую она так тщательно выстраивала для себя и Каллума. Они рвались на мелкие кусочки, которые разносил во все стороны ветер.

Агнес похлопала Джоан по плечу.

– Да ладно тебе, Джоан. Не сомневаюсь, ты втайне томишься по мужу. Так что радуйся. Очень скоро тебе представится возможность с ним встретиться.

Джоан показалось, что ей в грудь воткнули острый кинжал и медленно его поворачивают.

– Ты сука, – выдохнула она.

– Не стоит быть такой вульгарной, девочка, – засмеялась Агнес. – Согласна, между вами в первое время может возникнуть неловкость. Но, надеюсь, Арчибальд со временем простит тебя за то, что ты оказалась плохой женой. Ваше воссоединение будет нежным. Возможно, он даже пустит тебя в свою постель.

У Джоан перехватило дыхание. Горло стиснуло болью. Арчибальд был не способен на нежность. Он не понимал значения этого слова. Так же как не знал, что такое мягкость. Или забота. Он – монстр, зверь, тиран.

Лэрд Армстронг знал о насилии Арчибальда над его дочерью, ведь супруг едва ее не убил. Однако отец не сделал ничего, чтобы ей помочь. Джоан зажмурилась и запретила себе думать о прошлом. Вернувшись в настоящее, она открыла глаза и обнаружила, что Агнес с интересом ее разглядывает. Тот несомненный факт, что она расстроена, доставил рыжей бестии истинное наслаждение.

– В любом случае, думаю, лэрд Фрэзер будет рад увидеть сына, – заключила Агнес.

Джоан опустила глаза. Эти слова привели ее в ярость. Все ее существо корчилось от мысли, что Арчибальд может навредить Каллуму. Однако она не желала доставлять Агнес удовольствие. Мерзавка не должна была видеть, что все ее удары попали точно в цель. И она вцепилась ногтями в руку Агнес, все еще лежавшую на ее плече, рассчитывая, что сумеет оставить глубокие царапины.

– Ты злая порочная женщина, – проговорила Джоан полным ярости голосом. – Настанет день, когда я получу огромное удовольствие, выбросив тебя из этого замка обратно в логово породивших тебя демонов.

Стрела попала в мишень. Глаза Агнес округлились и вспыхнули яростью. Вырвав руку из когтей Джоан, она завопила:

– Ты не имеешь права так со мной разговаривать! Я будущая жена твоего отца.

– Это мы еще посмотрим, – буркнула Джоан. Она не могла терять время. Каллум в опасности. Ее долг – защитить сына. Собравшись с мыслями, она поспешила в замок. Ей надо было как можно скорее найти Гертруду.

Каллума необходимо срочно увезти из замка и спрятать в деревне. Там, где малыш будет в безопасности и защищен от злобы Арчибальда.

* * *

Малколм ехал по размытой дождем дороге и с наслаждением вдыхал влажный чистый воздух. Он вытер капли с лица и оптимистично подумал, что погода все-таки улучшилась. Маккенна скакали почти без остановки в течение недели, и все это время дождь лил, как из ведра. А сейчас он просто моросит.

Отец решил взять с собой большой отряд, несомненно, в качестве демонстрации силы. Малколм оценил жест, но не был уверен, что такая демонстрация на самом деле необходима. Земля содрогалась от топота копыт, грязь летела во всех направлениях. Никто не жаловался, но все надеялись, что проклятое путешествие вскоре закончится.

Когда отряд поднялся на гребень очередного холма, Малколм, прищурившись, разглядел в промежутках между рваными клочьями стелющегося тумана каменные стены замка Армстронг. Он здесь бывал лишь однажды и почти ничего не помнил. Джеймс утверждал, что это безрадостное место, но именно в этом замке ему пришлось пережить трагедию, поэтому Малколм считал мнение брата предвзятым.

Отряд спустился по склону холма, потом преодолел еще один, не такой высокий, и Малколм, наконец, увидел суровый укрепленный замок во всей своей красе. Перед ним были две приземистые башни и толстая каменная стена, терявшаяся в тумане. Не было заметно никаких признаков жизни. Людей не было видно ни на стене, ни в воротах.

Флаг уныло повис. Серые стены гармонировали по цвету с туманом, придавая сооружению строгий вид.

Наконец, Малколм услышал сигнал тревоги и понял, что их заметили. Очевидно, за стенами все же существовала жизнь. Нельзя сказать, что Малколму хотелось встретиться лицом к лицу с Макферсонами, но он желал увидеть женщину, которая выдвинула против него ложное обвинение, разобраться с ним и забыть. Он искренне надеялся, что дело не дойдет до насилия, поскольку Макферсоны были известны как упрямые бескомпромиссные воины.

Но Маккенна тоже не лыком шиты.

Неудачное слово, реальное или выдуманное оскорбление, грубый или пренебрежительный жест – и в ход пойдут мечи. Мирная встреча легко может стать серией яростных схваток или даже одним большим сражением – если лэрд Армстронг не сумеет сохранить мир.

Этого Малколм опасался больше всего.

Он не понимал, почему отец попросил вмешаться именно Армстронга. Лэрд Армстронг не был сильным лидером и не обладал выраженным дипломатическим талантом. Этот человек не смог контролировать даже собственную жену, а своеволие его дочери Джоан было известно всем.

Тем не менее по какой-то причине отец настоял на том, что они разрешат проблему именно таким образом. Малколм вовсе не был уверен, что проблема разрешится, но знал, что мнению отца можно доверять. У лэрда Маккенна был острый ум и хорошо развитый инстинкт выживания, поэтому он редко ошибался.

Малколм чувствовал себя не в своей тарелке. Его угнетала тяжкая ноша, внезапно оказавшаяся на его плечах. Если его семье или клану будет причинен вред, вина будет лежать на нем.

– Ты выглядишь встревоженным, брат.

Малколм вздрогнул, обернулся и увидел рядом Джеймса. В его глазах было искреннее дружеское участие.

– А разве ты бы не тревожился на моем месте? – полюбопытствовал Малколм.

– Конечно. – Джеймс вздохнул. – Все это грандиозное недоразумение, которое очень скоро разрешится к всеобщему удовлетворению.

– Твои слова да Богу в уши, – проворчал Малколм.

Джеймс долго и внимательно смотрел на брата.

– Как ты считаешь, может оказаться, что девушка говорит правду?

Малколм поерзал в седле.

– Не думаю, что ребенок мой, но я не могу утверждать это с уверенностью, пока не увижу его мать. – Он покосился на брата и тихо признался: – На том празднике я бо́льшую часть времени пил, так что помню события весьма смутно.