Граф ищет жену - Амелия Грей Страница 9

Харрисон Торнуик танцевал очень даже неплохо, но никогда не считал танцы развлечением. Ему казалось неестественным дергаться, подпрыгивать и двигаться в такт музыке. И вот он очутился среди разгоряченной толпы, в окружении людей, которые, как и он сам, выглядели во время танца совершенно смехотворно.

Сейчас Харрисон танцевал с какой-то молодой леди, которая, вне всякого сомнения, обладала прекрасной фигурой и, судя по всему, была без ума от собственных способностей. Наверняка она еще и петь умеет, аккомпанируя себе на фортепьяно, пишет трогательные стихи в своем поэтическом обществе и получает множество похвал за свои на редкость сложные вышивки. Но если ему придется восхищаться подобными вещами, чтобы стать респектабельным господином или примерным мужем… Хм, в таком случае перспективы оказаться в Ньюгейте представляются не такими уж мрачными.

Наконец и для него с его болтливой партнершей настала очередь пройти под сводом поднятых рук. К счастью, вскоре после этого танец закончился. И можно было считать благословением Божьим, что эта молодая леди не мисс Рул.

Харрисон поспешно оставил девушку под опекой ее матери и сбежал к столу в дальнем углу зала – там официанты разливали шампанское. Он давно уже не интересовался молоденькими девушками – с тех пор как влюбился в Мадди. Конечно, у него были прелестные и весьма экзотичные дамы, делившие с ним постель. И он наслаждался этим, однако не испытывал к ним ничего похожего на нежные чувства.

Харрисон прибыл в Лондон только этим днем. После визита Хопскотча он долго думал, как бы уклониться от поездки в столицу. Был, конечно, выход: покинуть страну, – но эта идея не очень-то его привлекала. После того как брат женился на Мадди и она родила сына, Харрисон два года путешествовал по Индии и Америке и побывал во множестве стран. Так что теперь у него не было ни малейшего желания снова отправляться в путешествие.

Теперь его дом – Торнуик. И он хотел как можно быстрее восстановить его. А прежняя жизнь должна была остаться в прошлом. Да-да, теперь все для него изменилось, потому что Торнуик и остальные семейные владения перешли к нему. Что же касается женитьбы, то он совершенно не думал об этом, пока мистер Хопскотч не предъявил ультиматум: жениться на мисс Рул или сесть в тюрьму. И теперь стало ясно: наилучший выход – самому выбрать невесту, жениться и побыстрее родить наследника, которого требовал принц. Рано или поздно он все равно так бы и поступил. Так что приказ принца только ускорил неизбежное…

И вообще было бы не так уж плохо увидеть, как дети играют на газонах Торнуика, так же как когда-то они с братьями. Но не слишком хотелось терпеть в доме нелюбимую жену, хотя именно ей и предстояло произвести на свет этих сыновей. А впрочем… Ведь когда родился Брэй, мать переехала в свой собственный дом и больше никогда не жила вместе с отцом Брэя. Почему бы и ему не устроить нечто подобное?

Конечно, чертовски неудобно, что нельзя обзавестись наследниками, не выбрав сначала невесту. Но, увы, без нее никак не обойтись. Именно поэтому Харрисон решил ехать в Лондон к открытию сезона. Он прибыл на бал чуть раньше и уже потанцевал с тремя молодыми леди, очень похожими на ту, которую только что оставил.

Судьба подарила ему Торнуик, а теперь его долг – обзавестись сыном и не отдать наследство в руки Гилфойла. Харрисон решил, что сам будет управлять своими поместьями. Если это порадует принца – тем лучше. Конечно, он вовсе не считал, что человек, сочувствующий французам, сможет принести стране какой-то вред, заседая в английском парламенте, но если принц так думал, то следовало угодить ему.

Он осмотрелся в надежде увидеть в зале Брэя. В отличие от Харрисона, герцог Дрейкстоун и его прелестная жена Луиза любили танцевать. Возможно, Брэй сумел бы придумать, как избежать Ньюгейта и потянуть время, пока Харрисон не выберет себе невесту сам.

Харрисон глотнул шампанского и вдруг увидел поверх бокала неотразимую молодую леди с золотисто-каштановыми волосами, стоявшую у входа в бальный зал. Он замер на мгновение. Затем поставил бокал на столик и снова уставился на девушку.

Она была в белоснежном платье, отделанном широкой золотистой тесьмой по чуть завышенной талии и манжетам. А круглый вырез был достаточно низок и немного приоткрывал весьма соблазнительные груди. Высокая и стройная, она выглядела так же прелестно, как статуи или картины, изображавшие Венеру. И у нее были тонкие черты богини Афины. Но эта молодая леди вовсе не казалась холодной и каменной. Дать бы ей пару крыльев – она представлялась бы ангелом! Он точно знал: в его объятиях она будет теплой, мягкой и нежной.

Красавица же тем временем пристально оглядывала зал. Причем было очевидно, что в первую очередь ее интересовали молодые джентльмены. Дыхание Харрисона участилось, когда он понял, что сейчас она обратит взор именно на него. Затуманятся ли при этом ее глаза или прояснятся? Рассмотрит ли она его так же подробно, как он?

Харрисон нисколько не сомневался: ему ужасно хотелось стать тем самым джентльменом, которого она искала. Он чувствовал: его влекло к ней так, как не влекло еще ни к одной из женщин. Если, конечно, не считать Мадди…

Несколько секунд она не сводила с него глаз. Когда же Харрисон уже решил, что понравился ей, взгляд ее скользнул дальше: она продолжила рассматривать джентльменов.

Харрисон усмехнулся. Что ж, ничего страшного. Она заметила его, и этого пока вполне достаточно.

Но кого же она искала? Поклонника? Любовника? Или мужа?

Нет, он не будет думать об этом! Она может принадлежать только ему, Харрисону! И главное сейчас – познакомиться с ней. А потом все решится само собой.

Однако странно… Давно уже молодые леди не интриговали его подобным образом. Он надеялся, что при встрече она не станет рассказывать, как хорошо шьет, рисует или играет на фортепьяно. И почему-то ему казалось, что она действительно не станет об этом говорить.

Харрисон продолжал рассматривать незнакомку. Внезапно к ней подошла немолодая миниатюрная леди с высоким джентльменом, и все трое проследовали в бальный зал. Юбка красавицы колыхалась вокруг стройных ног, пока она не исчезла в толпе.

Харрисон снова усмехнулся. Он не верил в любовь с первого взгляда, но верил в желание с первого взгляда. И точно так же было когда-то и с Мадди: всем своим существом он желал, чтобы эта женщина принадлежала ему.