В сетях страсти - Крис Кеннеди Страница 9

– Довольно. Дальше ни шагу.

Кир взглянул на кинжал, выглядевший довольно зловеще. А в глазах Софии словно плясали чертенята – тот самый блеск, который обычно означал праведный гнев или, упаси боже, некий… план (причем в обоих случаях София становилась совершенно непредсказуемой). «Поэтому разумнее… умиротворить ее, – решил Кир. – По крайней мере на время».

– Что тебе нужно, София?

– Ответ на мои вопросы.

– Нет, тебе нужно совсем не это.

Он понял, что она кивнула. Огоньки в ее глазах запрыгивали вверх-вниз.

– Да, ты прав. Но для начала хватит и этого.

– А если я откажусь?

– Тебе, Кир, не стоит испытывать мое терпение этой ночью.

Он тихо рассмеялся и проговорил:

– Ладно, хорошо. Постараюсь не испытывать.

Еще несколько мгновений он наблюдал за тенями на ее лице, после чего отвернулся и снова направился к бочке у противоположной стены. Наклонившись, он плеснул холодной воды себе в лицо, затем выпрямился и утерся чистой льняной тряпкой.

Вернувшись к Софии, Кир проговорил:

– Не пора ли кончать с пустыми разговорами? Сколько ты хочешь?

Она поднялась на ноги и прошлась по комнате. А Кир невольно поморщился. Ему было куда проще иметь дело с тенью Софии, чем с Софией, озаренной ярким светом свечей.

Она была в золотисто-желтой тунике, на которой слегка ослабила шнурки, перетягивавшие крест-накрест ее талию. Кроме того, на ней был серебристый пояс, изящно сработанные застежки которого мерцали под пламенем свечей.

Приблизившись к столу, София наклонилась и осторожно поместила в самый его центр драгоценный изумруд, который он ей передал. Затем приподняла брови и принялась медленно расхаживать по комнате. Наконец проговорила:

– Ты думаешь, что мне нужны твои драгоценности или деньги? – Она продолжала расхаживать по комнате, но при этом старалась не приближаться к нему. – Ты полагаешь, что я такая же, как и ты, всю жизнь пробираюсь сквозь потоки нечистот, чтобы добыть побольше звонких монет?

Кир уселся и стал молча наблюдать за ней. София же остановилась, чтобы рассмотреть ряд серебряных с позолотой кубков, стоявших на полке возле стены. Она коснулась одного из них, затем снова принялась расхаживать по комнате. И опять заговорила:

– Ты думаешь, меня ничего не заботит, кроме грязных денег и того, как их добыть? – Она провела ладонью по темно-голубому гобелену, который колыхался, когда она проходила мимо. – Ты считаешь, что я ради денег манипулирую людьми, заставляю их поступать против собственной воли? Ты действительно так обо мне думаешь?

– По правде говоря, София, я думаю, что ты сошла с ума.

Она внезапно остановилась и пристально посмотрела на него. А он добавил:

– И заметь, я ни разу не упомянул о деньгах.

Она пожала плечами и проговорила:

– А как ты думаешь, что мне может быть нужно от такого человека, как ты? – Сияние свечей едва достигало того места, где София сейчас остановилась, и казалось, что она стояла в обрамлении оранжевого ореола.

– Понятия не имею, – ответил Кир. – Так что же тебе от меня нужно?

София уселась на скамью в конце стола и с улыбкой сказала:

– Гроссбух, разумеется. И ты, – она указала на него острием кинжала, – наверняка уже знаешь, как его добыть.

Его охватило почти непреодолимое желание рассмеяться, но он все же сдержался и спросил:

– Ты уверена?

– Да, уверена. И все это… – Она сделала кистью круговое движение, как бы обводя кончиком кинжала обстановку комнаты. – Все это является частью твоего плана. В чем же он состоит?

– Ты, конечно, уверена, что речь идет о чем-то грязном и недостойном, верно?

София в очередной раз окинула взглядом комнату.

– Такое богатство – и никого из слуг… – проговорила она, как бы размышляя вслух.

– Все мои слуги расположились внизу, в этой же гостинице.

Брови Софии приподнялись, и она воскликнула:

– Какое расточительство!

Кир с улыбкой кивнул.

– Да, верно. Но дело того стоит. Я не могу допустить, чтобы кто-то ненароком узнал о моих гнусных планах.

– О, конечно! – София тоже улыбнулась.

И всего лишь на мгновение, равное удару сердца, Кир заметил ямочку, проступившую на ее щеке. Ямочка исчезла так же стремительно, как падающая с неба звезда, но губы Софии все равно наводили на чувственные мысли… Когда-то он подолгу просиживал за обеденным столом, забывая о еде, не в силах отвести глаз от этих губ…

– Кир, возможно, я смогу тебе помочь.

Голос Софии вырвал его из задумчивости, и он отвел взгляд от ее губ.

– Помочь? Помочь… мне? – Он разразился смехом. – София, ты ведь не всерьез?

Она в ответ взмахнула кинжалом и спросила:

– Неужели мое поведение наводит на мысль о том, что я шучу?

– Пойми, ты не в силах мне помочь.

София долго молчала. Наконец тихо проговорила:

– Я чувствую, Кир, что ты затеял какой-то обман. Я точно это знаю. Но ты мог бы помочь мне, а я – тебе.

– Тебя могут убить, если ты станешь мне помогать.

– Такая вероятность мне уже знакома, – отозвалась София.

– Ох, если бы только ты не проникла обманом к меняле Томасу, – проговорил Кир со вздохом.

Она взглянула на него, прищурившись, и в тон ему ответила:

– Если бы ты не сделал это раньше меня…

– Но мне-то, по крайней мере, повезло. Во всяком случае меня никто не останавливал на обратном пути.

– Это не моя вина! – заявила София. – Ты задержал меня.

Кир тихо рассмеялся, а она добавила:

– И давай внесем в дело ясность. Это я нашла гроссбух, а не ты.

Внимательно глядя на собеседницу, Кир проговорил:

– А вот это действительно стоит внимания. Ведь ты направилась прямо к тому самому сундуку, в котором лежал гроссбух. Как ты узнала, где именно он хранился?

– А тебе необходимо это знать? – спросила София.

Кир молча отвернулся к окну. Какое-то время он вглядывался в темноту ночи, потом, наконец, проговорил:

– Так что же ты хочешь мне предложить, София?

– Я ведь уже сказала, что предлагаю тебе помощь, Киран. – Она произносила его полное имя так, как не произносил ни один другой человек уже много лет, и перед его мысленным взором внезапно предстали дикие овеваемые морскими ветрами земли его родины – он не видел ее уже долгие годы.

Кир с усилием оттолкнул от себя этот образ и проговорил: