Снежное танго - Марта Поллок Страница 9

— А куда мы пойдем?

— Хоть к черту на рога, лишь бы подальше отсюда Я не знаю, что случилось, то ли пробит радиатор, то ли поврежден бензопровод, но в любом случае мы либо замерзнем, либо взлетим на воздух. Придется возвращаться в банк — он в половине квартала отсюда. Ты в состоянии идти?

— Да.

— Не оставляй ничего — и вперед! — скомандовал Феликс Миллингтон, подхватывая с заднего сиденья кожаный кейс.

Подняв с пола сумочку и магнитофон, Гвендолин попыталась выйти, но дверцу заклинило. Пришлось вылезать вслед за своим спутником.

Свет от карманного фонаря не пробивался сквозь снежную пелену. Феликс спрятал фонарик в карман, отобрал у Гвендолин магнитофон, а кейс перебросил в правую руку.

— Нам туда! — прокричал он сквозь метель и, взяв молодую женщину под руку, поволок прочь от искореженной машины.

Они с трудом пробирались по улице. Ледяной шквальный ветер налетал на них, казалось, со всех сторон одновременно, снег доходил до колен.

Наклонившись к Гвендолин, Феликс прокричал ей в самое ухо:

— Мы почти у цели!

Не давая друг другу упасть, они продолжили изнурительную прогулку. Гвендолин двигалась скорее по инерции. Ноги, увязавшие в сугробах, отчаянно ныли, в голове царила пустота, перед глазами — бесконечная навязчивая белизна. Если бы не сильная рука, волочившая ее вперед, она бы давно с облегчением и радостью упала лицом в эту белизну.

— Вот мы и пришли! — раздался у самого ее уха возглас.

Гвендолин подняла голову и попыталась понять, куда же они пришли. Впереди смутно вырисовывалась темная тень здания с колоннадой.

Банк, с облегчением подумала Гвендолин и, когда Феликс потянул ее в другую сторону, стала отчаянно сопротивляться. Недолгий поединок завершился тем, что оба упали в огромный сугроб.

— Но мы же уже пришли! Нам туда! — едва разлепив окоченевшие губы, воскликнула Гвендолин.

— Нет, — тяжело дыша, ответил Феликс, мотая белой от снега головой. — Нам направо, к служебному входу. Встали и пошли!

Он с трудом поднялся и помог встать ей. Ноги отваливались от холода, последние десять шагов показались Гвендолин самыми длинными и мучительными за всю ее жизнь.

Когда они достигли спасительного козырька над проходом к автостоянке у банка, шквалистый ветер сразу как будто поутих.

— А теперь к лифту, — проговорил Феликс.

Покрасневшей от холода рукой он полез в карман пальто. Непослушными пальцами долго искал неуловимый ключ, затем еще дольше пытался вставить его в замочную скважину и в конце концов, уронил на пол.

Феликс огорченно покачал головой и подышал на руки.

— Почему ты не позвонишь охраннику? — спросила Гвендолин, все еще тяжело дыша после перехода.

— Нет охранников. Есть одна электроника. Надежнее и дешевле — по крайней мере, так нам казалось.

Он потер окоченевшие пальцы и с отчаянием взглянул на свои руки.

— Может быть, попробуешь ты? — спросил Феликс с надеждой. — Сначала круглый ключ, потом плоский, с коричневой пластиковой карточкой.

Гвендолин попробовала — и черные двери лифта открылись. Из последних сил они ввалились в кабину и в изнеможении рухнули на пол.

— С тобой все в порядке? — не открывая глаз, спросил молодую женщину второй вице-президент банка.

— А с тобой?

Феликс Миллингтон невольно засмеялся.

— Ты всегда отвечаешь вопросом на вопрос?

— А ты?

Гвендолин уселась, упершись спиной в дубовую панель.

— Как руки? — спросила она, увидев, что Феликс снова принялся дышать на них.

— Понемногу отходят. Когда эта метель кончится, я перво-наперво куплю себе перчатки.

— Это хорошо. А как ноги?

— Ноги?

Голубые глаза уставились на нее и непонимающе моргнули.

— Мои, например, как ледышки, хоть и в меховых сапогах, — пояснила Гвендолин и на четвереньках подползла к нему. — Ты их чувствуешь?

— Чувствую, болят жутко.

— Это хороший признак.

Он проследил, как Гвендолин снимает с него лакированные ботинки, стягивает носки и, сняв перчатки, начинает растирать ступни.

— Что с ногами? — встревожено, спросил Феликс, поморщившись от боли.

— Терпи! — приказным тоном ответила тоном Гвендолин. — Обморожение — вещь нешуточная. Лакированные туфли не слишком удобная обувь для такой непогоды.

— Да брось ты! Я тебя чуть не угробил, а ты сидишь передо мной на коленях!

— Во-первых, у меня все равно нет, сил подняться. Во-вторых, долг помощи ближнему…

— Долг помощи ближнему? А что, неплохо!

Мгновение спустя Гвендолин почувствовала, как ее обнимают сильные руки, а холодные губы припадают к ее рту.

— Отпусти! — Она резко отпихнула его. — Ты с ума сошел? Что ты делал?

— Искусственное дыхание — рот в рот. Как еще оказывать помощь в кабине лифта?

— Но я не в обмороке…

— Зато я чуть не потерял сознание, когда увидел кровь у тебя на виске.

— Кровь? У меня на виске?

— А, кроме того, шишка размером со сливу… У тебя, случаем, не сотрясение мозга?

— Ну, ты преувеличиваешь!

— Голова не болит? А может быть, кружится? Тошноты нет? Как ты вообще себя чувствуешь? — В голосе Феликса звучала неподдельная тревога.

— Мне было холодно, мокро и гадко. После того, как ты меня обнял, стало теплее.

— Это — всегда, пожалуйста!

Он снова обнял ее.

— Подумать только, еще чуть-чуть — и ты была бы мертва! Боже, какой же я кретин!

Он сокрушенно покачал головой, и Гвендолин потрепала его по мокрым волосам.

— Никакой профессионал не сумел бы вести машину лучше тебя. Все дело в погоде и в нашей беспечности. Я тоже хороша: хотя бы ремень безопасности пристегнула!

— И все же, как ты себя чувствуешь? Положа руку на сердце…

— Чуть-чуть голова болит, — призналась она, затем, немного помолчав, добавила: — Я больше думаю о твоей бедной машине. Моя то стоит в гараже в полной безопасности.

Феликс усмехнулся.

— За машину не беспокойся: она принадлежит банку.

— Ха-ха-ха! Я все время забываю, с кем имею дело, мистер вице-президент. Следовательно, банк наказан, а вместе с ним и вкладчики, так?

— Слава богу, с чувством юмора у тебя все в порядке.

Феликс принюхался.

— Слушай, от твоей шубы пахнет диким зверем, точнее псиной. По-моему, прогулка под снегом не пошла на пользу… твоей лисе.