Танцы с Варежкой - Екатерина Вильмонт Страница 9

— Девушка, это у вас что, Лакшина сейчас была?

— Точно! Вот, автограф мне оставила!

— А к кому она?

— Да к Бурмистрову, его с подозрением на инфаркт привезли. Так расстраивалась, любовь, видно, у них!

— Да вы что! У нее любовь с Симбирцевым была!

— Ну, может, и была, а теперь, похоже… Да он и красивше в сто раз…

— Молодая ты еще, не понимаешь, — вздохнула женщина.

— Чего это я не понимаю?

— В Симбирцеве мужика столько… А Бурмистров ваш… Красивый, да, но… Не народный какой-то…

— Эх, бабуся, просто виноград зелен, — заметила девушка.

— Это я бабуся? — оскорбилась женщина. Но тут к ее матери наконец подошел кто-то из врачей, и она кинулась туда.

Дежурный врач Юрий Васильевич Кушнарев по телевизору смотрел только футбол и хоккей. Варю он не узнал, и больной Бурмистров для него ничем не отличался от других, а выпить хотелось смертельно. Аверкий сразу это просек и посоветовал Варе простимулировать доктора. Тот долго жеманиться не стал и попросил Аверкия сгонять за коньяком. Варя поручила ему купить еще несколько коробок конфет для девушек.

— Доктор, вы все-таки скажите, это точно не инфаркт?

— Я, по-вашему, не умею читать кардиограммы? Если бы инфаркт был, лежал бы ваш больной сейчас в интенсивной терапии, а он в обычной палате. Но вам я не советую к нему идти.

— Почему?

— Вид у вас больно заполошный. Сердечникам это ни к чему. Езжайте домой, выспитесь, а завтра в приемные часы милости прошу!

— Нет, завтра в приемные часы я занята! И если вы меня не пустите сейчас к нему, то и коньяк получите завтра.

— Да ладно, черт с вами! Только не рассказывайте ему никаких тревожных историй. Ему покой нужен.

— Хорошо! А что еще ему нужно, может, лекарства какие-нибудь?

— Лекарства есть. А вот неплохо бы ему курагу, а еще свеклу сырую со свежими огурцами. Свеклу на мелкой терке, и смешать с огурчиком. И чуть-чуть оливкового масла. А курагу дома залейте кипятком, предварительно, конечно, вымыв, пусть он пьет этот настой и курагу ест. Это на пользу!

— Спасибо, доктор!

— Ладно уж, идите… Такая красивая женщина тоже на пользу… — вдруг разглядел ее доктор.

Дима лежал в отдельной маленькой палате.

— Варька! Как я рад тебя видеть!

— Дим, что ты себе позволяешь?

— Ну, слава богу, вроде не инфаркт! Да и чувствую себя уже получше… А прихватило здорово… Ты откуда узнала?

— Рубан позвонил.

— Варька, сядь. Я ужасно выгляжу?

— Нет, даже еще красивее… Интересная бледность… Загадочность…

— Варь, а с тобой что?

— А что со мной? Просто я волновалась.

— Тебе бирюзовый идет. Ты такая красивая сейчас.

— Ерунда! Димочка, ты скажи, может, тебе что-то нужно привезти, я завтра утречком к тебе приеду, с лечащим врачом поговорю… Хотя, может, надо позвонить твоей девушке?

— Которой? — слабо улыбнулся Дима.

— Которой скажешь!

— Да нет, не хочу я никого видеть.

— А меня?

— Ты со мной кокетничаешь?

— Вот еще!

— Варька, что все-таки с тобой? Я же вижу… Глаза несчастные.

— Устала просто, день тяжелый был и голодная, все никак не поем…

— Варька, вон моя сумка, у меня там яблоки. Съешь скорее!

— Вот еще, буду я объедать больного…

— Да я даже думать о еде не могу… Бери, бери.

Варя достала из дорожной сумки два зеленых яблока.

— Ешь, мытые…

Варя откусила кусочек яблока. Оно показалось ей невероятно вкусным, сочным…

— О! — произнес Дима.

— Что?

— Ева, вкушающая запретный плод…

— А ты Адам?

— Ну не змий же… Ты, Варька, кого угодно доведешь до грехопадения…

— Димка, что за мысли для отделения кардиологии! — улыбнулась Варя.

— Мысли, свидетельствующие о том, что я не так уж болен!

— Димочка, мне так хреново…

— Что-то все-таки случилось? Опять Стас?

— С чего ты взял?

— А у тебя сейчас такое лицо… Вот когда ты от него ушла, у тебя было точно такое лицо… Он опять тебя избил?

— Избил? Что за чепуха! — перепугалась Варя. Она тогда ни одной живой душе не сказала о том, что между ними произошло. Лицо, к счастью, не пострадало, а поскольку была зима, она надевала глухие свитера с длинным рукавом, чтобы не видны были синяки.

— Варька, я еще тогда все понял, ты вдруг стала носить все закрытое, наврала, что упала с лестницы… Это вообще-то правильно, всякое в семье бывает и не надо об этом на весь свет звонить, а то вон одна актриса прославилась тем, что ее Андрюха Муравьев по роже съездил. Такая сенсация была…

— Димочка, ты мой самый лучший друг!

— Значит, правда? Не бойся, я никому не скажу.

— Правда… Но я все равно его любила…

— А теперь разлюбила, что ли?

— Наверное, еще нет, но я окончательно поняла — нельзя нам быть вместе…

— Ты это для него так оделась? Дуреха! И что? Он опять тебя прибил?

— Нет. Я его…

— То есть как? — рассмеялся Дима. — Скалкой огрела?

— Нет, просто съездила по физиономии.

— Ну и умница. А за что?

— Неважно. За дело.

— То есть ты с ним встречаешься?

— Нет. Просто так получилось. Ладно, Димочка, мне пора.

— Завтра сможешь приехать? — тихо спросил Дима.

— Конечно. Что тебе все же привезти?

— Вишню, обожаю вишню.

— Вот и отлично. Ну, я пошла!

— А поцеловать больного?

— С удовольствием. — Она поцеловала его в лоб.

— Так целуют не больных, а покойников!

— Перебьешься, симулянт! Ну пока!

— Знаешь, ты почаще носи бирюзовый! Тебе ни один цвет так не идет!

Варя в полном изнеможении упала на сиденье пироговского джипа.

— В отель, пожалуйста!

— Варвара Леонидовна, ваша машина уже на стоянке отеля.

— Ох, спасибо!

Аверкий проводил ее до номера.

— Спасибо вам огромное!

— Это наша работа! Да, господин Пирогов велел передать, что послезавтра утром вы сможете уже перебраться на новую квартиру.