То свидание в Кембридже... - Розали Эш Страница 9

Полли стало очень стыдно.

— Марко, я даже не представляла.

— Семейная распря говорит сама за себя, Полли, — неумолимо продолжал он. — Почему старые поколения Даретта и Гамильтонов все эти годы вели себя как чужие? Я пытался не замечать этого, но у меня не всегда получалось. Но лучше оставим это. Если нам кажется, что мы недостаточно хорошо знакомы, то ничто не мешает наверстать упущенное.

— Что ты предлагаешь?

— Для начала отправимся гулять, — его глаза просияли в ответ на ее робкую улыбку. — Поедем во Флоренцию.

— А как же твои гости?

— Мое дело — обеспечить пристанище. А уж развлекать гостей — это дело мамы и Мариетты. Тем более что большинство гостей уедут сразу после завтрака. Наше отсутствие даже не заметят. Так что ты решила?

— Звучит заманчиво.

— Сколько времени тебе надо на сборы?

— Десяти минут достаточно, — быстро ответила она.

Это был волшебный день. Ничто не предвещало тех мучений, что приготовила ей судьба, нигде не проявилось ни единого намека на грозу, вот-вот готовую разразиться после возвращения.

Серебристо-голубой спортивный, с откидывающимся верхом автомобиль Марко несся мимо утопающих в цветах деревень, солнце мягко светило в лицо.

Марко в роли гида был бесподобен: остроумный, спокойный, располагающий к себе, подчиняющийся всем ее капризам.

В Уффици они долго бродили, наслаждаясь искусством эпохи Возрождения.

— Я собиралась съездить во Флоренцию, когда слушала институтский курс по истории, — сказала Полли.

— В таком случае приношу извинения за дерзкое предложение оставить культуру за бортом, — ухмыльнулся Марко. — Предлагаю сначала ленч, передохнем, а потом в Баргелло!

— Обязательно. — В ее улыбке отразилась готовность следовать всем его указаниям.

Усевшись под полосатым зонтиком, они ели и беседовали об искусстве и истории. Глубина его знаний удивила ее.

— Для юриста ты неплохо разбираешься в искусстве, — поддразнила она.

— Не всегда же мне копаться в пыльных сводах законов.

— Само собой. Но меня ты просто поразил.

— Ты верно поступила, найдя себе занятие, связанное с твоей любовью к истории. Но закончить учебу тебе не удалось?

— Да, — подтвердила она. — Но давай лучше не вспоминать об этом.

— Договорились. — Марко лучезарно улыбнулся. — Расскажи мне о своей жизни в Англии, Полли. Как ты выкручиваешься?

— У меня есть Мэри, она каждый день приходит помогать по дому. От Джени большая поддержка, и с «Семейным древом» и с Беном. Мой папа, к сожалению, слишком часто бывает в суде, чтобы подолгу возиться с Беном.

— «Семейное древо»? — Он улыбнулся. — Это название твоей фирмы?

— Да. Нравится?

— Очень. А как свободное время проводишь?

— Я секретарь местного исторического общества. Раз в неделю занимаюсь йогой. С Беном мы ходим плавать, много гуляем по пляжу, по скалам. Я совершенно счастлива.

— Уверен, что так и есть, Полли.

— В общем, ты советуешь при первой возможности добавить к моему имени «Анна»?

Он откликнулся улыбкой на улыбку, но вряд ли вспомнил, о чем она хотела сказать. Когда-то он наградил ее прозвищем «Поллианна», именем наивной оптимистки из детской книжки, этим как бы устанавливая ее детсадовский статус.

Ну а ей этого никогда не забыть. Это было пять лет назад в Сицилии. Они отправились в Прицци смотреть знаменитый Танец дьяволов. Тогда-то она безнадежно влюбилась в Марко. До этого он был, скорее, плодом ее тайных девичьих фантазий. Но в Сицилии она увидела живого, настоящего, привлекательного Марко.

Она покраснела, вспомнив о заветной фотографии, сделанной в Прицци. На ней они сняты вдвоем, смеющиеся и счастливые. Она вставила фотографию в рамку и повесила над кроватью. Полли знала, что Марко никогда не будет принадлежать ей. Это было очевидно, так как всю неделю в Сицилии он глаз не сводил с Софи.

В последний день каникул она увидела Марко и Софи, целующихся в глубине двора. И поразилась, какую острую физическую боль доставило ей увиденное.

— Иногда слишком долго приходится вращаться в кругах, где давно перестали ценить простые радости, — говорил между тем Марко. — Я завидую патриархальной жизни, которую ты ведешь.

— А твоя жизнь так сложна?

Он пожал плечами.

— Большую часть времени я провожу в малопривлекательном судебном мире, а иногда случается так, что приходится защищать людей, которым я не доверяю.

— Ты сейчас работаешь в Лондоне?

Он покачал головой.

— В Риме.

— Но Софи… — Она запнулась. Странно, что Софи указала местопребывание Марко неверно.

— Что Софи?

— Нет, ничего. Ты выступаешь защитником или обвинителем?

— Обвинял. Последний процесс закончился на прошлой неделе.

Она ожидала продолжения, но его не последовало.

— А что за процесс?

— Тебе не захочется вникать в его грязные подробности, — заверил он ее с недоброй улыбкой. — Выпьем кофе здесь? Или отправимся в Баргелло?

— Последнее предложение мне больше нравится, — рассмеялась она.

К вечеру они мчались назад во Флоренцию, Полли была утомлена, но очень счастлива.

Ей с Марко никогда не приходилось столько разговаривать.

Она узнала, что он любит кино, особенно фильмы итальянского режиссера Бертолуччи; что он бегает, плавает и играет в теннис, катается на лыжах в Италии; ему нравится бродить по скалам в Англии; что готовить он научился у отца; любит читать триллеры, имеет обширную коллекцию компакт-дисков от «Битлз» до «Оазиса» и подборку джазовых записей, включая весь репертуар Глена Миллера.

— Я тоже люблю Глена Миллера! — воскликнула она и рассмеялась при виде его удивления.

— Это решает вопрос, — торжественно объявил он. — Я приезжаю в гости, приглашаешь ты меня или нет.

В течение дня все шло замечательно, между ними установились естественные и непринужденные отношения, порой у нее возникало желание сказать правду: «У нас растет сын…»

— Мы можем отправиться в ресторан или пообедать дома, как хочешь? — предложил Марко. — Сейчас дом должен быть в полном нашем распоряжении.

— Мне все равно. Как хочешь.

— Могу приготовить тебе специальное тосканское блюдо, — предложил он, — с говядиной и грибами. Ты сможешь устроиться на софе с бокалом вина, включим какую-нибудь итальянскую музыку, чтобы достойно завершить нашу культурную программу. Как звучит?

Полли взглянула на него, пока он разворачивал машину и глушил двигатель.