Жаркий поцелуй - Энн Лоуренс Страница 9

— Что непросто, если учесть, сколько у тебя барахла.

— Слушай, Кэл, я уже извинилась, когда мои вещи не влезли в первый фургон и тебе пришлось его менять, и второй раз я извиняться не собираюсь! Я знаю, что мебель здесь есть, и, чтобы ты знал, я оставила все, что могла оставить. И потом, когда я сообщила тебе, что у меня много вещей, ты сказал «не проблема, все перевезем»! Я вообще не понимаю, как можно было десять лет прожить с одним телевизором, кроватью, комодом, тренажером и обшарпанным диваном! Просто дикость какая-то.

Скотти остановилась, и в воздухе буквально повисло напряжение. Кэл, однако, удержался от ответа, чтобы потом не пожалеть о сказанном. Он молчал и внимательно смотрел на нее.

Она вся дрожала, и розы в ее руке мелко тряслись. Однако она ждала его реакции и была готова отстаивать свою правоту.

Кэл медленно взял у нее цветы и прошел с ними в туалет. Найдя пластмассовый флакон из-под жидкого мыла и наполнив эту импровизированную вазу водой, он поставил букет и отнес его па столик. Когда он снова заговорил, в его голосе были прежние спокойствие и рассудительность:

— Пойдем разгружаться. Последнее усилие — и спать.

Скотти издала вздох облегчения. Неожиданная вспышка Кэла угасла. Они вышли из конторы и направились к фургону.

К счастью, Кэл достаточно быстро нашел свои туристические принадлежности, а также переносной телевизор Скотти, и оба немного оживились.

Скотти выудила свои щипцы для завивки, на что даже не рассчитывала. Радость ее, однако, омрачалась тем, что она совершенно не знала, куда их приткнуть. Такое положение касалось всех вещей, которые некуда было деть в их более чем скромном жилище. В маленьком туалете не было ни одной горизонтальной поверхности — даже для зубной щетки. Личные вещи не умещались в шкафчиках письменного стола. Свои вещи Кэл начал складывать в ветеринарном кабинете, а Скотти — в кладовке, поскольку особого выбора не было. Что же делать! Видимо, некоторое время придется и работать в таких условиях.

Они открыли сарай, решив хотя бы частично разгрузить фургон и сложить в нем коробки и свертки. Утром обещал приехать Рино, чтобы помочь выгрузить тяжелую мебель; взятый напрокат фургон надо было возвращать. Мебель пока тоже придется оставить в сарае, по крайней мере до тех пор, пока они не приведут дом в порядок.

— Заеду завтра в хозяйственный, куплю какую-нибудь пленку прикрыть все это, — сказал Кэл. — Судя по тому, что тут все только что покрашено и отремонтировано, крыша скорее всего не течет. Но грязища страшная, все в паутине.

Скотти попыталась разогнуть спину. Перед ней громоздилась устрашающих размеров гора из картонных коробок, заклеенных скотчем.

— Ты только посмотри, Кэл. Представить себе не могу, что столько вещей может умещаться в таких небольших коробках.

— Предлагаю сейчас оставить все до завтра. Утром разберемся.

Кэл направился к двери.

— Ночь на дворе, — сказал он, выключая свет и выходя на улицу. — Почти час ночи.

— Час? Быть не может!

— Когда хорошо проводишь время, оно летит незаметно. Тебе весело?

— А тебе? — Скотти очень устала и была раздражена.

— Ну, может, если бы ты только не путала все время, что у тебя в какой коробке…

— Ты что, хочешь сказать, что ты все разгружал сам, а я только и делала, что вскрывала коробки?!

— Шучу, шучу. Обидчивая стала, прямо слова не скажи.

— Ну так и не скажи. Особенно про то, сколько у меня вещей. Если не хочешь опять получить.

— А ты не забывай, что я десять лет прожил один и совершенно одичал.

— Прости меня, Кэл, я совсем не то хотела сказать, я…

— Да брось. Давай не будем ссориться. Вот увидишь, утром все окажется не так уж плохо.

— Потому что хуже уже просто некуда, — невесело усмехнулась Скотти, довольная, что Кэл на нее не сердится. Они вместе прошли по подъездной аллее к ярко освещенной конторе.

Иггз почти все время бегал за Кэлом по пятам; уставшая Даффи, которая и раньше хромала, оставалась лежать на кушетке и сейчас радостно приветствовала вошедших.

Скотти стояла, неловко оглядываясь по сторонам.

— Пойду, пожалуй, переоденусь в чистое и лягу.

— Э-э-э… Скотти, у меня, понимаешь, нет пижамы. Я же не знал, что нам придется спать в одной комнате, а то бы купил. Я буду спать в «боксерах», если ты не возражаешь.

— Не возражаю.

Изо всех сил пытаясь скрыть, что его последнее заявление ее шокировало, Скотти направилась в кладовку, где стояли ее чемоданы.

Вернувшись в «спальню», она обнаружила, что Кэл, решив ее не смущать, уже забрался в свой спальный мешок и лежал к ней спиной; у его изголовья тихонько работал телевизор. Скотти скользнула в постель и с наслаждением вытянулась па жесткой кушетке.

— У меня такое чувство, словно я на какой-то странной поздней вечеринке, после которой гости остаются ночевать, — сказала она.

— Да? Вообще-то, если говорить о поздних вечеринках, картина представляется немного другая.

Скотти зевнула.

— А какая, Кэл? Небось толпы хихикающих блондинок в озорных ночнушках, и все только по тебе и сохнут.

— Мм… — сонно протянул Кэл. — Как раз подходящая картинка, чтобы заснуть…

Скотти сомневалась, что ей вообще удастся уснуть в таких условиях. Хотя, наверное, многие, окажись на ее месте, потеряли бы сон.

Скотти старалась не смотреть по сторонам; безликие стены конторы наводили на нее тоску. Взгляд ее остановился на розах в пластмассовом флаконе: оказывается, она уже соскучилась по миссис Си. Зато Кэл, следовало признать, сегодня целый день вел себя по отношению к ней очень внимательно. Даффи сочувственно смотрела на нее со второй кушетки; Иггз все еще рыскал по комнате, что-то вынюхивая и игнорируя требования Кэла прекратить возню.

Скотти погасила настольную лампу, и по стенам заплясали голубые блики — телевизор все еще работал. При таком освещении ощущение нереальности только усилилось. Звук был отключен, но Скотти все равно сомневалась, что сможет уснуть. Она терпеть не могла, когда телевизор работает всю ночь напролет. Да и за окном не было тихо — здесь, за городом, никогда не бывает полной тишины, и к ночным шумам и шорохам в любом случае придется привыкать.

Была, однако, и еще одна причина, по которой Скотти не могла заснуть: Кэл. Она здесь не одна. Раньше, конечно, ей приходилось жить в общежитии, но с тех пор прошло много времени, и с годами она все больше привыкала к одиночеству. Близость другого человека просто выбивала ее из колеи.

Кэл, конечно, повел себя очень деликатно, заранее предупредив, что у него нет пижамы, а потом забравшись в спальник, пока она переодевалась. Но его деликатность сыграла с ней шутку, ее стала преследовать навязчивая мысль. Кэл в «боксерах». То есть, по сути, в одних трусах.