Шикарная блондинка - Летиция Шелли Страница 9

— Не знаю, но вам лучше заняться работами по дому.

— У меня достаточно времени.

— Всего месяц. Он беспечно усмехнулся.

— Позвольте мне вам помочь. Я не прощу себе, если вы заблудитесь. А потом, это будет маленькая экскурсия.

— Ладно, согласна.

Лиззи посмотрела в сторону комнаты Майкла. Ночь близко.

— Может быть, мы все-таки повесим простыню между комнатами? Или кусок парусины?

— Уверены? Вы меня не побеспокоите, если только не ходите во сне. Поэтому не стоит создавать проблему.

Он поддразнивал ее, но Лиззи почувствовала, как дрожь пробежала по позвоночнику.

— Я очень спокойно сплю, — сказала она чопорно. — Но давайте все же повесим парусину.

— Хозяин — барин. — Майкл усмехаясь вышел. Через пару минут он вернулся с большим куском парусины, который прибил над дырой. Парусина была толстой, но не звуконепроницаемой. Поговорить с ним по поводу ночных посетительниц? Ладно, не сейчас. Она и так достаточно надавала ему указаний. Главное — заснуть раньше, чем начнутся его амурные подвиги.

Странное сопение заставило Лиззи резко обернуться. Это был Спай, но какой-то странный. Приглядевшись, она поняла, что он запутался мордой еще в одном шелковом чулке, точнее в том, что от него осталось. Это была последняя пара ее любимых чулок!

— Как ты это достал? — Лиззи попыталась отнять у пса чулок. — Порван!

— Нельзя жевать женское белье, Спай! — расхохотался Майкл.

— Я потратила на них целое состояние!

— У вас такие красивые ноги, зачем их прятать?

— Надо же соблюдать определенные правила приличия, — возразила Лиззи.

Ее лучшие колготки были порваны, надежды на спокойную жизнь разрушены. Все шло не по плану. Однако комплимент по поводу ног был ей приятен. Лиззи одарила Спая испепеляющим взглядом.

Спай вопросительно склонил голову набок, словно говоря: кто, я? В этот момент он был ужасно похож на Майкла.

— Ладно, Спай. Похоже, нам лучше уйти. Майкл придержал занавес, выпуская пса, затем вышел сам. — Зовите, если понадобится помощь!

Помощь? Боже сохрани от какой-либо помощи Майкла ночью!..

После этой двусмысленной, неприличной беседы Лиззи попыталась привести свои мысли в порядок. Майкл чем-то гремел в своей комнате. Она прокручивала в голове его фразы. «Белый, простой и невинный, дразнит». Ее щеки горели.

Наконец Лиззи разложила все по местам и осмотрела комнату. Не хватает только картин на стене, кресла-качалки и льняных штор. Все это она оставила в камере хранения. Надо еще съездить за ними. А сейчас необходимо составить план действий на ближайшее время.

Для начала сделать несколько звонков, после чего встретиться с новыми клиентами. Лиззи все представляла в деталях: замечания, которые нужно внести, подписание договоров, рукопожатия, организацию работы филиала.

Она все сделает как надо. Не сейчас, когда она совершенно измотана. Завтра, когда она придет в себя, будет свежая и веселая.

Взяв косметичку и розовую ночную рубашку (вырез — под горлышко), Лиззи отправилась в ванную. Майкл обязательно высмеял бы ее, если бы увидел. Он-то наверняка спит раздетый.

В ванной царил чисто мужской беспорядок: полотенца свалены в углу, раковина забрызгана пеной и сбритой щетиной, занавеска от душа обвисла, крем для бритья, бритва, зубная паста и щетка валяются по всей ванной.

В аптечке лежали несколько одноразовых лезвий, бинты, антисептик, мазь для растирания, расческа и дезодорант. Для ее косметики и кремов места просто не осталось!

Она снова сложила все в аптечку, помедлила, глядя на бритву, лежащую рядом с раковиной. Затем подняла ее и понюхала. Кокос. Вот где, оказывается, источник запаха! Она еще раз глубоко вдохнула, потом прополоскала бритву.

Так и быть, можно помочь ему немного. Она промыла полочку и положила мыло и бритву на место, нашла колпачок от зубной пасты, закрыла тюбик и поместила его вместе со щеткой и кремом для бритья туда же. Вытащила из аптечки какой-то тюбик, стараясь понять его назначение, — бесполезно. Она понюхала его. Легкий приятный запах муската. Прекрасно.

Затем она подняла полотенца, которые Майкл зашвырнул в угол, и повесила их сушиться. Бр-р! Надо бы купить новую занавеску для душа. Старая была мутной, с потеками извести, в трех местах сорвана с крючков и кое-где с плесенью. Пляжная жизнь! Лиззи вздохнула.

Было слышно, как Майкл в соседней комнате поднимает и опускает штангу. Раздавалось громкое клацанье, точно часы отбивают время. Может этот человек что-либо делать тихо?

Наверное, шутка с бельем была очень забавной. Чувство юмора вообще-то помогает в жизни. Лиззи вспомнила, как пару лет назад составляла список качеств, которыми должен обладать ее будущий муж.

Прежде всего, быть неординарным и целеустремленным. Эти качества являются гарантией успеха, как в жизни, так и в бизнесе. Далее, ответственным, амбициозным, а самое главное — надежным. Он должен быть хорошим собеседником и внимательным слушателем. Чувствовать ее боль острее, чем свою. И знать ее лучше, чем она сама себя знает.

Ах да, и непременно чтобы дарил ей розы! Без романтики не обойтись, хотя Лиззи и не ставила ее на первое место.

Кроме того, он обязан обладать чувством юмора, добавила бы она теперь. Как она могла об этом забыть?

Майкл, разумеется, абсолютно не подходит под описание мужчины ее мечты. Даже его черные кудрявые волосы.

Зато у него есть чувство юмора. А это так важно.

Клацанье прекратилось. Зато теперь Майкл начал что-то мелодично насвистывать. У мужчины ее мечты будет прекрасный голос. И музыкальный слух. Хотя это уж слишком хорошо, чтобы быть правдой. Главное, чтобы они подходили друг другу, были партнерами, имели общие интересы, наслаждались одним и тем же, строили общие планы.

— Пойдем, дружище, — услышала Лиззи голос Майкла.

Спай залаял. Очевидно, за Майклом зашла Джей, после чего они отправились играть в волейбол.

Сразу стало тихо и пусто. Майкл заполнял собой все пространство.

С другой стороны, пока его нет, можно спокойно подготовиться ко сну. Лиззи настолько устала, что была готова упасть в кровать без обычных процедур. Но если она даст себе послабление в этом, что будет следующим?

Помывшись, она наконец-то легла, свернувшись калачиком и желая поскорее заснуть — так крепко, чтобы пропустить все постволлейбольные баталии за парусиновой ширмой.